Елена Яковлева читает стихи Ирины Астаховой

Елена, среди ваших премьерных спектаклей – «Эта прекрасная жизнь» в Театре Пушкина. Чем лично вам интересна столь далекая от русского психологического театра бродвейская пьеса?

Всю жизнь мечтала сыграть в таком спектакле и делать это именно так, как на Бродвее: каждый день подряд, месяц, два – так долго, сколько приходят зрители. У нас же пока репертуарный театр, поэтому встречаемся три-четыре раза в месяц. Мне хотелось понять этот жанр, когда люди по всему миру смеются в одних и тех же местах, особенно в финале, где хохот буквально наступает на текст. Мне посчастливилось бывать в театральном Нью-Йорке. Так вот: там складывалось впечатление, что в зале сидят люди, которые пришли на эту постановку уже в сотый раз. Они слаженным хором начинали смеяться, словно по ремарке автора, синхронно плакали, пили воду и ели кукурузу. У них особый ритуал просмотра. У нас тоже в идеале подразумевается такое взаимопроникновение — зрительный зал и артисты должны почувствовать друг друга. Но пока этого не случилось, поскольку не хватает опыта. Мы же начинаем импровизировать, а там все четко. В любом случае я считаю, мы герои, что взялись за эту пьесу и вышли на публику. Сейчас и началась для артистов самая настоящая работа по совпадению с ритмом зрительских сердец. Трудный репетиционный процесс вхождения в образ – в этой истории только четверть дела.

В этой постановке вы легко находите на сцене общий язык с молодыми исполнителями или новое поколение – темные лошадки?

Воспитание актеров меняется. Появилось огромное количество платных институтов и школ, где готовят к сцене. Если честно, я против подобных частных заведений. Пусть за деньги учат математике, и потом с этими выпускниками разоряются банки, а в театр должны приходить одаренные люди. Меня новички часто раздражают: ну почему студенты не понимают каких-то простых вещей, неужели, думаю, в институте не объяснили? А потом сама себе говорю: «Лена, стоп, ты, когда институт окончила, что умела?» Это сейчас кажется, что все, а на самом деле я училась всю жизнь. И после этих мыслей вовремя останавливаюсь, перестаю злиться на молодежь. Впрочем, меня все равно напрягает, когда приходят ничего еще не сделавшие, а ощущение, что они ДиКаприо. Это задевает, ведь с настоящим Леонардо у меня давний подкожный роман. Сегодня вот снова сказали, что я похожа на его партнершу по «Титанику». Я считаю, что он в этом фильме утонул, потому что кастинг был неудачным. Если бы снималась я, а не Кейт, затащила бы его вместе с собой на плавающую дверь.

Вы сами никогда не думали начать кого-то учить и передавать свой опыт и знания?

Это же нужно уметь заметить в человеке искру божью. Не пропустить, когда она только-только начинает загораться. Да и потом: за четыре года нужно отдать им свою жизнь и все свободное время, а параллельно думать, что же они будут делать дальше. Сейчас безумное количество безработных артистов, и их очень жалко. Мы выпустили недавно спектакль «Старый дом» в Центре драматургии и режиссуры, и постановщик спектакля Владимир Николаевич Панков взял своих студентов с первого курса на главные роли. Возможно, это мудрый и правильный шаг. К чему он приведет и какой у ребят будет рост и перспектива, как они будут обживаться в работе – надо будет понаблюдать.

Кто ваша героиня в этом спектакле?

Ее характер определился режиссерской концепцией. Если бы пьеса игралась в таком же голом виде, как написана у Алексея Казанцева, я бы не согласилась на роль. Этот образ – совокупность моих внутренних размышлений и споров с режиссером. И главный вопрос: как это все теперь оправдать на сцене.

По сюжету в вашу героиню влюбляется молодой человек. Подобная связь считалась в те времена, то есть в 60-е, аморальной.

Мы ни в коем случае не делаем из этого нечто чудовищное. В постановке есть лишь уважение женщины к чувствам парня. Практически каждый мальчик был влюблен в свою учительницу.

Вам бы хотелось вернуться в то время, в которое происходит действие пьесы?

Иногда я думаю: «Лена, не гневи Бога, ты попала в очень хороший период театра "Современник", ты училась у прекрасных педагогов бесплатно». Тогда дать кому-то на лапу и оказаться на сцене было невозможно. Я прожила счастливую жизнь в столичном театре. В кино с Петром Ефимовичем Тодоровским работала на пределе возможностей. О чем еще мечтать? Разве что о том, чтобы окончить институт к моменту расцвета творчества Андрея Тарковского, побывать в мире его кинематографа. Но это же из области фантастики.

В чем особенность ваших творческих вечеров, с которыми вы сейчас путешествуете по России?

Я выхожу и встречаюсь с залом без определенной программы. Говорю, мол, вот корзинки для записок, на все отвечу. А дальше отталкиваюсь от своей первой мысли, чтобы начать плясать. Я пробовала готовиться и выстроить хотя бы начало, но становится в тысячу раз хуже. И никто из артистов не понимает: ну как это, она просто выходит и треплется со сцены три с половиной часа без антракта, стоя на каблуках одна у микрофона? А я только замечаю, что если люди начинают ерзать в креслах, значит, уже одиннадцать часов вечера и их пора отпускать.

Скажите, вы считаете себя успешным человеком?

Когда вышла «Интердевочка», которую посмотрели вообще все, я проснулась знаменитой. Но мне и до, и после этого попадались такие прекрасные партнеры: успешнее Гундаревой, Смоктуновского, старшего Ефремова, Богатырева, с которыми мне приходилось сниматься, быть невозможно. При этом они не упивались своей славой, а были простые и сомневающиеся в себе люди. Формальное признание для меня до сих пор мало значит.

Случаются ли в вашей жизни неосмотрительные и недальновидные поступки?

Конечно. Купила лет десять назад квартиру в Черногории и теперь не знаю, что с ней делать. Стоит пустой, бедная.

То есть это не та страна, куда бы хотелось переехать жить навсегда?

Я бы скорее поехала во Вьетнам. Была там неоднократно, и меня всегда поражало это безумное количество людей, переживших и помнящих гражданскую войну. Живут себе в мире, работают и за 30 лет сделали для своей страны ну очень много.

Как часто вам удается путешествовать?

Я езжу без конца. Сейчас вот лечу в Якутию: в Мирный, Ленск и Айхал. Считаю, что Лена должна попасть на реку Лену. (Смеется.) Потом в Самарканде побываю, затем в Сибири. Но отдыхать непременно вернусь во Вьетнам.

В каких новых проектах мы увидим вас этой осенью?

Сейчас выходит сказка «Последний богатырь», где я играю Бабу-ягу. Но вас опередили в смысле громкого заголовка, одно издание написало: «От интердевочки до Бабы-яги». По-моему, отличная карьера, попробуйте повторить. Еще я сыграла в космическом блокбастере «Космобол», но выйдет он не скоро. На этот год запланировала участие в режиссерских дебютах. В трех уже отснялась, два впереди. Только не спрашивайте фамилии постановщиков! Это короткометражки у выпускников «за бесплатно». Работаю в надежде на то, что они станут великими и не забудут про меня. (Смеется.)

Часто идете на подобный бессребренический компромисс?

Я готова соглашаться, потому что у девочки-режиссера глаза сумасшедше горят. Или мальчики говорят тебе: «У нас есть три тысячи рублей, но мы придумали и сделаем большое кино». И так охота помочь им. Хотя жертва немаленькая, ведь речь идет о «взрослой» 12-часовой смене, нужно найти время в своем графике. У меня так же было и на «Танцах со звездами». Меня пригласили, а я знать не знала, что это такое. На коньки тоже звали, но после танцев на паркете сообразила, что лучше не надо. (Смеется.) Позвонили с «Необитаемого острова» – сразу «да!». Поняла, что нужно остановиться, когда поехала участвовать в «Форте Бойяр». Я ведь видела французскую версию, где едят пауков и прыгают с обрыва в воду, и не поняла, что меня зовут в аналогичную, но нашу, и говорю: «Конечно». Прилетели в Париж, едем автобусом через подсолнуховое поле к Ла-Рошель, выезжаем на берег моря — и тут я начинаю понимать, что меня ждут те самые пауки и обрывы. Подхожу к организатору и говорю, что перепутала программу, ни одного конкурса пройти не смогу и даже не умею плавать. Так они придумали для меня самые простые испытания. Я что-то рыла и даже принесла команде ключ. Добиралась до форта на надувной лодке с мотором в 30 оборотов. Я это помню, потому что было очень быстро, а ехать нужно стоя. Пришлось амортизировать, ведь я панически боюсь воды. Больше совсем ничего не помню. Это была такая победа над собой. На следующий день я прилетела в Москву к спектаклю «Вишневый сад», и он был, возможно, самый сложный в моей жизни, потому что там в основном мизансцены на полу, а крепатура была такая, что я едва могла присесть.

То есть испытание водой и медными трубами позади?

На первый взгляд все сложное в жизни уже в прошлом, но мой опыт подсказывает, что настоящие проблемы впереди, как это ни прискорбно. Впрочем, если бы трудностей не было, было бы еще труднее: скука невыносимая. Но это точно не про меня, я – мятущийся дух. И слава богу.

Текст: АННА СИРОТИНА
Фото: АНТОН ЗЕМЛЯНОЙ
Стиль: ЕКАТЕРИНА ТАБАКОВА
Макияж: АЛЕНА МОИСЕЕВА для TOM FORD BEAUTY