Космическая одиссея

Она состоит из десяти рассказов людей, которые общались с инопланетянами. То, о чем они говорят, очень интересно и глубоко. Из их историй становится очевидно, что космос может нас многому научить – неслучайно ведь после контакта с НЛО каждый герой кардинально меняет свой взгляд на мир вокруг. Я уже ставил UFO в Польше, в варшавском театре «Студия», и, мне кажется, вышло очень хорошо. Правда, тот спектакль я делал с краковскими студентами, теперь же на сцену буду выходить один – в сопровождении музыки, написанной грузинским композитором Никой Мачаидзе.

А сами вы верите в НЛО?

Почему нет? Наверняка существует огромное количество форм жизни, которых мы просто не видим. Наивно думать, что мы единственные разумные существа в этом огромном мире.

Прошел почти год с тех пор, как вы стали художественным руководителем «Практики». Как изменился театр за это время?

Перемены происходят все время – в том числе и в плане репертуара. При этом основное направление, заложенное еще Эдуардом Бояковым, остается постоянным: мы по-прежнему говорим о том, что кажется нам по-настоящему важным. А вот во внутренней жизни театра произошли действительно серьезные трансформации – от реорганизации системы управления до ремонта помещения.

А как вы, человек творческий, справляетесь с ролью организатора?

Ну во-первых, я работаю в команде и делаю, пожалуй, меньше остальных. А во-вторых, я, в общем-то, и согласился на должность художественного руководителя прежде всего потому, что мне нужно было «заземление». Хотелось, чтобы в жизни появилась конкретика, структурированность – такая работа правда очень дисциплинирует. Конечно, мне порой тяжело быть строгим, предельно собранным руководителем, но я все равно очень рад этому необычному и интересному для меня опыту.

Вы много работаете в Польше. Есть ли, на ваш взгляд, отличия между европейскими и российскими театральными зрителями?

Конечно, есть! Главное состоит в том, что европейцы, приходя в театр, ведут себя как благовоспитанные гости: даже если спектакль нудный, долгий и неинтересный, они сидят и внимательно его смотрят. А вот в нашем понимании театр – это эдакий ресторан, в котором мы заказываем музыку. Логика здесь такая: я заплатил за билет – и в случае, если мне становится скучно, имею полное право встать посреди спектакля и уйти, причем достаточно громко. Я думаю, и европейский, и российский подходы имеют свои минусы. Но могу сказать точно: мне больше нравится работать с нашим зрителем, потому что он заставляет меня бороться за его внимание. А значит, оттачивать мастерство и добиваться максимального присутствия на сцене.

А есть ли какие-то специфические черты у зрителей «Практики»?

Я думаю, что это в первую очередь люди, которые идут в театр не на фамилии, а на содержание. В каждом спектакле мы говорим об актуальных, современных вещах, но при этом используем понятный всем язык чувств. В «Практику» может прийти абсолютно любой зритель, и для этого ему совсем необязательно разбираться в современном искусстве. Для меня как для художественного руководителя это чрезвычайно дорого.

Когда нам ждать ваших новых киноработ?

Думаю, уже в следующем году выйдет мой новый фильм, он называется «Спасение». Это история про католическую монашку, которая приехала в Тибет, чтобы проповедовать христианство. Съемки начнутся 10 мая, жду их с большим нетерпением.