Как «Звездные войны» связаны с христианством, фрейдизмом и феминизмом?

Разбираемся в день 40-летия киносаги
Mr. Brainwash «Star Wars Reunion», 2009
Mr. Brainwash «Star Wars Reunion», 2009

Сегодня день рождения у одной из главных киносаг в истории — первый эпизод «Звездных войн» вышел 25 мая 1977 года, ровно 40 лет назад. Уже в этом году франшизу ждет продолжение — до кинотеатров доберутся «Звездные войны: Последние джедаи», в котором в последний раз появится Кэрри Фишер, ушедшая из жизни в 2016 году. Критики и фанаты десятилетиями пытаются понять, что на самом деле скрыто между строк киносаги. Это классический сюжет про отцов и детей, фантастическая история по библейским мотивам или проект о политической борьбе США и СССР? В скрытых смыслах разбирается профессор Гарвардской школы права Касс Санстейн в своей книге «Мир по "Звездным войнам". С его помощью TheSymbol.ru выясняет, как сага связана с христианством, фрейдизмом и феминизмом.

ХРИСТАНСТВО

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Кое-кто будет настаивать, что сага посвящена вовсе не трагедии Дарта Вейдера, что на самом деле это христианский сюжет о жертве, любви и искуплении. В конце концов Энакин Скайуокер появился на свет в результате непорочного зачатия. У него нет отца-человека. Таким образом, он оказывается похож на Христа, умирающего за грехи человечества, которое Он воплощает и символизирует. Используя теорию Кэмпбелла о мономифе, Лукас создал весьма изобретательную реконструкцию жизни Иисуса Христа, в которой фигура Иисуса — грешник, неспособный сопротивляться дьяволу. Только в самом конце он приносит себя в жертву ради своего ребенка (и символически — ради всех детей).

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Давайте вспомним, что именно обещание бессмертия (для тех, кого он любит) оборачивается искушением. Змей искушает Энакина бессмертием, убеждая взамен отдать душу (то есть и сделка Фауста здесь тоже происходит). Но, принеся в жертву собственную жизнь, Энакин побеждает великого искусителя — и получает душу обратно. Через любовь к сыну и уничтожение Сатаны он восстанавливает мир во Вселенной. (Недаром слово «мир» фигурирует во вступительных титрах «Новой надежды» и «Пробуждения Силы». И разумеется, Христос здесь Искупитель.)

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В сущности это христианская история. «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (Первое послание к Коринфянам 13:13).

Или, допустим, Люк — настоящая ипостась Христа: Сын. Проведя молодые годы на ферме, в неизвестности и в глуши, он жертвует самостоятельностью своего бытия, в каком-то смысле — жизнью ради человечества. При желании в «Звездных войнах» можно разглядеть своеобразную Святую Троицу: Энакин, Падме и Люк. «Звездные войны» предлагают провокационный пересказ библейской истории, в котором Люк, безусловно, похож на Иисуса, но умудряется избежать какого-либо подобия распятия и в котором Отец — тот, кто дважды умирает (в сражении с Оби-Ваном и потом еще раз с Люком и Императором) и дважды восстает (первый раз в доспехах как падший и потом как раскаявшийся грешник, спасенный).

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Теологические мотивы отчетливо звучат в фильмах, и христианство незримо присутствует в саге; оно словно вплетено в ткань повествования. Весь сюжет посвящен свободе выбора, благим вестям и искуплению. Следует ли удивляться тому, что в книжных магазинах можно легко найти такие издания, как «Евангелие от "Звездных войн", "Иисус "Звездных войн" и "В поисках Бога в далекой галактике"?

Кадр из фильма «Звёздные войны: Эпизод 6 – Возвращение Джедая», 1983 год
Кадр из фильма «Звёздные войны: Эпизод 6 – Возвращение Джедая», 1983 год
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

ФРЕЙДИЗМ

Но, быть может, сага вовсе не о том. Возможно, «Звездные войны» становятся понятны с совсем иной точки зрения, а именно — как история в глубоко эдиповском духе об отцах, сыновьях и отсутствующих матерях. Тогда подходящий источник — Фрейд, а не Библия. Возможно, надо искать сложный сексуальный подтекст, и «Звездные войны» повествуют о разных видах страстного стремления.

Безотцовщина Энакин отчаянно ищет фигуру сильного отца, отношение к которому у него неизбежно двоякое. Сначала эту роль исполняет для него Квай-Гон, потом Оби-Ван и наконец — Император. Энакин, символический сын, оказывается ответственным за смерть третьего и косвенно за смерть первого из них и пытается убить второго. Он влюбляется в Падме, которая много старше него и, бесспорно, являет собой материнскую фигуру. «Ты забавный маленький мальчик», — говорит она при первой встрече с ним. «Эни, ты всегда будешь тем маленьким мальчиком, которого я встретила на Татуине», — говорит она после долгой разлуки, за время которой он стал взрослым. Не так ли воспринимают сыновей все матери? (И она тоже влюбляется в него!)

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Путь Энакина на Темную сторону начинается только тогда, когда погибает его мать. В каком-то смысле он влюблен в нее. Но ведь все сыновья влюблены в своих матерей, разве нет? С этой точки зрения трагедия Дарта Вейдера представляется сложной и психологически острой (и даже чуть шокирующей) переработкой пьесы Софокла.
Историю Люка тоже легко понять с точки зрения эдипова комплекса. У него нет ни матери, ни отца. Его молодость — в высшей степени противоречивый поиск обоих. Он должен делать выбор из различных кандидатов на роль отца, а те зачастую жестко конкурируют за сыновью преданность: Оуэн, Оби-Ван, Йода, Вейдер и Император. Примечательно, что Люка можно считать ответственным за гибель каждого из них с одним лишь исключением. (Исключение — старый Йода, но даже в этом случае однозначности нет.) Он Эдип, но такой Эдип, который теряет мать из-за того, что его отец, в определенном смысле, убил ее. Это еще одна трагедия.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Очень важная черта этого Эдипа состоит в том, что он любит и искупает своего Темного Отца, но искупление приходит только после почти удавшейся попытки убить его. Разве это не интересно? Тут есть где развернуться хорошему психоаналитику-фрейдисту! Получается, что в нашей переработке «Царя Эдипа» любовь сына к отцу берет верх над его гневом. Прощение оказывается всепобеждающим.

Видим ли мы Эдипа в Энакине или находим его в Люке, бесспорно то, что фрейдистские отголоски в «Звездных войнах» помогают объяснить привлекательность саги. Хотя примером для нее служил сериал о Флэше Гордоне, подспудные психологические мотивы в ней весьма сложны. И, конечно же, Кайло Рен в конце концов убивает своего отца, как это ни чудовищно, то есть в эпизоде «Пробуждение Силы» эдиповская тема слышна со всей отчетливостью.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Кадр из фильма «Звёздные войны: Эпизод 4 – Новая надежда», 1977 год
Кадр из фильма «Звёздные войны: Эпизод 4 – Новая надежда», 1977 год

ФЕМИНИЗМ

Как выглядят «Звездные войны» с феминистской точки зрения? Не вызывают ничего, кроме негодования и неловкости, или, наоборот, восхищают и служат источником вдохновения? Никто не сможет усомниться в том, что «Пробуждение Силы» наносит мощный удар в борьбе с неравенством полов: Рей здесь — несомненный герой (новый Люк!), и ей удается дать пинка Темной стороне. (Только вспомните выражение ее лица, когда она принимается за Кайло.) Кроме нее, в этом эпизоде фигурируют генерал Лея, капитан Фазма и множество других женщин на руководящих постах.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В то же время оригинальная трилогия и приквелы воспринимаются как мужские фантазии о мужчинах и женщинах. Кто в саге на ролях крутых парней? Парни. Ощутив Силу, ты становишься сильнее и можешь душить людей, стрелять или убивать — желательно световым мечом (который, э-э, совсем не отдаленно напоминает фаллос, и чем он длиннее, тем лучше). А для мужчин определенного воз- раста самая запоминающаяся сцена разыгрывается в эпизоде «Возвращение джедая», где Лея в бикини прикована цепью. Вам не кажется, что в этом есть что-то ретроградное? Или даже кое-что похуже?

Но есть и другой взгляд. Не логично ли считать, что честь и справедливость восстановлены, поскольку Лее удается задушить своего поработителя той самой цепью, которой он ее сковал? Не это ли сцена истинного освобождения в киноэпопее?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В первых двух трилогиях принцесса Лея и Падме Амидала, несомненно, основные персонажи. Их можно даже назвать центральными фигурами, что служит однозначным указанием на глубинный смысл саги. Созданная в 1970-х, Лея намного опередила свое время. Да, Оби-Ван Кеноби был ее единственной надеждой, однако и сама она отнюдь не беспомощная девица. Она военачальник (притом самый важный), человек, который вел за собой все Сопротивление. Для многих зрителей Лея — знаковая фигура феминизма. Прирожденный лидер, она самая умная, самая мудрая, самая стойкая и самая смелая. Умеет стрелять и не колеблется, когда надо сделать выстрел. Почти всегда она — босс. Неудивительно, что в «Пробуждении Силы» у нее генеральский чин. Нужно постараться, чтобы отыскать феминистские настроения в первой трилогии, но для своего времени это был прекрасный и даже вдохновляющий фильм с точки зрения феминизма, и множество женщин действительно были воодушевлены тем, что делал Лукас.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В приквелах несправедливо критикуемая Падме непоколебима как скала. Кроме того, она человек, который наиболее ясно видит происходящее (хотя кое-какие из ее реплик далеки от совершенства). Она тоже лидер — королева, а потом сенатор. Падме достаточно рано поняла, что происходит с Республикой, в то время как мужчины — Энакин, Люк, Хан — ни о чем не догадывались.

Как бы мы ни оценивали первые трилогии, непреложной истиной остается тот факт, что Сила, которая пробуждается в эпизоде IV, это равенство полов. Теперь Рей — сильнейший и лучший персонаж: самый интересный, самый забавный, самый умный, самый сложный, самый чувствительный к Силе. (И потому абсолютно оправдано всеобщее возмущение, когда поначалу Рей была исключена из игр, фигурок и остальных связанных с сагой товаров.) Пока мы не уверены, чья она дочь, но пусть это не вводит вас в заблуждение: в самом глубоком смысле она — Скайуокер.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Касс Санстейн, «Мир по "звездным войнам". Издательство "Альпина Паблишер".