Архипелаг Louis Vuitton: Ким Джонс открывает новую точку на карте мира
Креативный директор Ким Джонс замахнулся на роль первооткрывателя и обозначил на карте мира новую точку — архипелаг Louis Vuitton. Само собой, не в буквальном смысле, а в стилистическом. Дизайнер собирает в коллекцию лучшее из островной культуры и создает нечто новое: «Кто-то дал мне книгу Atlas of Remote Islands: Fifty Islands I Have Not Visited and Never Will ("Атлас далеких островов: пятьдесят островов, на которых я никогда не был и вряд ли когда-нибудь буду"), и я вдруг понял, что мне есть что рассказать о каждом из них! - комментирует дизайнер. - Меня так вдохновила тема дальних странствий и островная культура, что я решил развить ее, но обратиться к культуре конкретных, реально существующих островов - это Новая Зеландия, остров Пасхи и особенно Гавайские острова. С одной стороны, все это абсолютно разные очаги цивилизации, но у них есть нечто общее».
И в этом Ким Джонс абсолютно прав. Остров — это всегда замкнутое, изолированное пространство, оно максимально укрыто и защищено от процессов глобализации уже на географическом уровне. Плюс нельзя не учесть и отдаленность таких очагов самобытной культуры не только от материка, но и друг от друга. Вот почему все найденные в новой коллекции Louis Vuitton отсылки к островным традициям выглядят как коллаж несочетаемого — тут и пестрые гавайские рубахи, и племенные украшения, и элементы серферской одежды, и сафари-униформа. Разделяет и одновременно соединяет все эти элементы пестрого пазла океанский синий цвет, так же как на географической карте, и завершающее каждый лук ожерелье на шее в племенной эстетике.
Эта последняя деталь, переходя из коллекции в коллекцию второй сезон, — от Prada в январе и Raf Simons в феврале до Louis Vuitton в июне - заставляет задуматься над успехами работы по освобождению мужской моды от гендерных стереотипов. Скажем прямо: мужская мода даже с учетом пестрой нарядной публики мужских Недель моды и гостей Pitti Uomo предельно консервативна. Тут свобода разве что в декоре и экспериментах с материалами, но не в наборе вещей. Строго говоря, женщине разрешены и юбка, и брюки, а мужчине по сей день - только брюки. Поэтому все обсуждения будущего мужской моды у теоретиков предмета сегодня по большому счету сводятся к одному вопросу: наденет ли мужчина юбку. Не разово, не в качестве протеста или вызова, не в дань культурной традиции, а как повседневную униформу. Так же легально, как женщина надевает брюки. Пока вопрос остается открытым и аналитики делают ставки «за», ссылаясь на крепчающую в мировой моде мусульманскую традицию, главные величины подиума отстаивают мужское право вовсе не на юбку, а на бусы, которые сочетают даже со строгими деловыми костюмами.