Фонд Louis Vuitton покажет знаменитую коллекцию братьев Морозовых. Куратор выставки рассказывает, почему это важно

Репортаж из Парижа
«МОСТ ВАТЕРЛОО. ЭФФЕКТ ТУМАНА», КЛОД МОНЕ, 1903
«МОСТ ВАТЕРЛОО. ЭФФЕКТ ТУМАНА», КЛОД МОНЕ, 1903
Государственный Эрмитаж
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Парижский фонд Louis Vuitton, принявший эстафету у Эрмитажа, этой весной наконец представит свое видение впечатляющей коллекции братьев Морозовых. Лидия Агеева в компании куратора Анн Бальдассари одно виз первых оценила экспозицию, в которой шедевры европейских модернистов ведут диалог с картинами их русских современников.

«Иногда то, чем я занимаюсь, напоминает работу частного детектива, – начинает свой рассказ куратор выставки коллекции братьев Морозовых в Fondation Louis Vuitton Анн Бальдассари. – Этот проект мы собирали буквально по кусочкам, как мозаику, картина за картиной». С такой же скрупулезностью она готовила и экспозицию-трибьют собранию Сергея Щукина, открывшуюся здесь же в 2016-м. Анн по праву считается одним из главных мировых специалистов по модернизму и большим знатоком творчества Пикассо и Матисса, а мы бы назвали ее еще и королевой дипломатии. Ведь именно ей в процессе работы над той, первой, выставкой удалось найти нужные слова, чтобы уговорить руководство ГМИИ им. А. С. Пушкина и Эрмитажа, традиционно пребывающих в состоянии здоровой конкуренции, объединить усилия. «За каждой большой задумкой стоят обычные люди, благодаря которым она становится реальностью. Пока мы занимались Щукиным, привыкли друг к другу. Знаете, ничто так не сближает, как решение проблем, связанных с документацией, переводом каталогов, путаницей в названиях и реставрацией», – смеется Анн. Сотрудничество удалось–и новую экспозицию готовили в том же составе. Первым свое видение великой коллекции представил Эрмитаж, где в 2019-м была показана значительная часть собрания Морозовых. Теперь, после пандемийной паузы, настала очередь Парижа, а потом проект отправится в Москву, где уже кураторы Пушкинского возьмутся за дело и предложат свою интерпретацию. Чтобы определиться с концепцией, команда Fondation Louis Vuitton во главе с Анн около двух лет провела между Францией и Россией, изучая в архивах отрывки из переписки собирателей с художникамии арт-дилерами, точный состав коллекций, путь картин между столицами и предысторию их покупки.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
«АРЛЕКИН И ЕГО ПОДРУЖКА», ПАБЛО ПИКАССО, 1901
«АРЛЕКИН И ЕГО ПОДРУЖКА», ПАБЛО ПИКАССО, 1901
Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина

«Михаил отдавал предпочтение работам соотечественников, что не помешало ему практически ни разу не промахнуться, приобретая французов, – поясняет Бальдассари. – Кстати, собирать их он стал на 10 лет раньше Щукина. Ему нравились произведения, которые могли вызвать дискуссию. И конечно, когда картины доезжали до России, он приветствовал их грандиозными вечеринками». Если бы не его внезапная ранняя смерть в 1903-м, коллекция, вне всяких сомнений, со временем разрослась бы до одного из крупнейших собраний современного европейского искусства в мире. Но и того, что имелось в семейных запасниках (и тут надо сказать спасибо Ивану, продолжившему дело брата), в Fondation Louis Vuitton хватило на несколько монозалов – Сезанна, Гогена, Матисса, Боннара, Ван Гога, Ренуара и Дени. По задумке кураторов, в Париже их работы дополнят полотна российских современников.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
«ФРУКТЫ И БРОНЗА», АНРИ МАТИСС, 1910
«ФРУКТЫ И БРОНЗА», АНРИ МАТИСС, 1910
Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

«Рассказ о Морозовых был бы неполным без их портретов кисти Серова, Кончаловского, Маковского и Коровина. Многие из них были близкими друзьями, а иногда и наставниками братьев, – объясняет Анн Бальдассари. – Например, Константин Коровин учил юных Михаила и Ивана живописи, а Валентин Серов консультировал перед каждой покупкой». Для максимальной достоверности зрительского впечатления в пространствах Фонда постараются документально воспроизвести развеску, какой она была в доме Морозовых. В итоге мир впервые увидит пейзажи Моне по соседству с картинами Врубеля, работы Сислея около Коровина, а Сезанна «темного периода» в одной компании с его последователями – Кончаловским, Малевичем и Машковым.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Всего около 200 полотен собрано в рассказ о великих московских меценатах, покровительствовавших художникам, которых на родине чаще всего категорически не принимали.

В конце нашей прогулки по залам, где вовсю идет монтаж, Бальдассари признается: для нее самым важным в этой истории было не привезти в Париж рекордное количество шедевров. Главная задача заключалась в том, чтобы напомнить миру о прочности связей между Францией и Россией. «Я точно знаю, что вы страстно любите нашу страну, – подводит итог куратор. – Умоляю, не сомневайтесь: мы отвечаем вам взаимностью».

«ПЕЙЗАЖ С ПАВЛИНАМИ», ПОЛЬ ГОГЕН, 1892
«ПЕЙЗАЖ С ПАВЛИНАМИ», ПОЛЬ ГОГЕН, 1892
Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина

La collection Morozov. Icônes de l’Art moderne, Fondation Louis Vuitton, март – июль 2021