«Художники года» Cosmoscow — о творческом методе, зрительских претензиях и конкуренции с искусственным интеллектом
«Художником года» Cosmoscow в 2019-м признали целый дуэт – «МишМаш». Накануне открытия ярмарки, которая пройдет 6–8 сентября в Гостином дворе, ее основательница Маргарита Пушкина взяла интервью у Миши Лейкина и Маши Сумниной.
Как вы восприняли новость о том, что вас назвали художниками года?
Маша Сумнина: Во-первых, нам понравилось, что вы не публиковали списки претендентов, чем
исключили категории «победитель» и «проигравший». Соответственно, никто ни на кого не обиделся. Во-вторых, мне кажется, сейчас наступил некий кризис: бессчетное количество выставок, на которые ходит все меньше людей. А формат ярмарки предполагает, с одной стороны, очень разнообразный контент, с другой – ограничение по времени, поэтому в любом случае привлечет к себе повышенное внимание. Конечно, такой скачок интереса к нашему имени и возможность вести разговор о наших работах – все это для нас важно.
Начнем с вашего творческого метода: что он собой представляет?
Миша Лейкин: Даже не знаю, стоит ли раскрывать все секреты: вдруг кто-то украдет. (Смеется.) Но скажу, что у Маши он один, у меня – другой. Я ищу божественный абсолют, гармонию и чистоту, к которым можно прийти только в результате очень тяжелой подготовки, долгих раздумий... И в какой-то момент подсознание выкидывает на поверхность идею, в итоге превращающуюся в результат. А Маша предпочитает раскладывать реальность на мозаику, разбивая ее молотком. То есть я камни собираю, а Маша их разбрасывает.
Как же вы, такие разные, решили работать вместе?
Миша: Впервые попробовали около 20 лет назад и со временем поняли, что если использовать только один «метод» – мой или Машин, – наш стиль станет настолько узнаваемым, что «МишМаш» превратится в торговую марку. А искусство – это нечто другое.
Согласна. Даже перед нашей встречей я не могла представить себе какой-то один ваш образ как художников. И это интересно, учитывая, что мы давно вас знаем.
Маша: Для каждой проблемы, которую мы хотим затронуть в том или ином проекте, мы выбираем свою технику. Ведь любой материал говорит сам по себе: если задумываешься о коллажировании реальности, может подойти скотч, насильно соединяющий элементы, если о повторениях всего и вся – гипс, потому что его используют для копий. Еще всегда интересно взаимодействовать с неуправляемыми силами: ветром, плесенью, критиками, зрителями... Придерживаясь тактики выживания, мы пытаемся вовлечь их в свой творческий процесс: если не можешь победить, возьми в сообщники.
Кстати о критиках. Вас называют наследниками московского романтического концептуализма.
А вам самим такое определение близко?
Миша: Наверное, это было неизбежно. Не в сюрреалисты же нас записывать. (Смеется.)
Маша: Да можно и в них. Но, если честно, для меня на первом месте концепция. Все-таки определения – такая необязательная вещь! Даже не понимаю, что они дают художнику.
А как вы думаете, можно ли научить человека «быть художником»?
Маша: Это дико неправильно. Ты или художник, или нет. Учить можно ремеслу, технологиям и истории искусств. А когда куча «наученных» молодых людей въезжает на джипе в витрину и заявляет, что это творческий акт... Можно, конечно, обучить приемам и наплодить клонов, но зачем? Искусство же не сборник рецептов.
Может быть, именно поэтому мы так часто встречаемся с предвзятым отношением ко всему современному искусству со стороны не вовлеченных в процесс людей?
Маша: Периодически звучат зрительские претензии из разряда: «Это для меня слишком сложно» или «Такое может нарисовать любой». И кстати, воспринимать классическое искусство гораздо труднее, чем современное.
Да, я всегда вспоминаю Михаила Михайловича Алленова (российский ученый-искусствовед, профессор
МГУ. – Прим. HB), который разматывал в работах Рембрандта или Иванова такие смысловые клубки...
Маша: Конечно! Они решали для себя важнейшие вопросы композиции, цвета... А многие оценивают только
с точки зрения «похоже» или «не похоже».
Миша: Или Аристотель. Пусть почитают и попробуют что-нибудь в нем сразу понять.
Маша: При этом современное искусство тоже занимается очень «человечными» вопросами: жизнь, смерть, одиночество.
Миша: Нужно только принять форму. Но часто она непривычно выглядит. Или метод ее презентации.
У нас поэтому и нет музеев уровня Центра Помпиду или Тейт Модерн, куда в таких же количествах, как в Париже и Лондоне, водили бы детей. А как работают английские кураторы в Королевской академии художеств! Там тебе не нужны никакие экспликации: без них понимаешь все совершенно четко. Или, например, Ван Гог: казалось бы, чего мы о нем еще не знаем? Но они берут его работы и показывают так, что ты видишь художника абсолютно иначе.
Миша: Во многом это чисто наша проблема – тех, кто живет в бывшем Восточном блоке.
Согласна. Тем не менее вы сделали коллаборацию с Uniqlo, рассчитанную как раз на массового зрителя. Что вас привлекло в таком сотрудничестве?
Маша: Деньги! (Смеется.) Все-таки очень редко бывает, что художнику платят гонорар за участие. Но это, разумеется, шутка, потому что мы с удовольствием носим вещи Uniqlo. Они самые адекватные на свете! Так что ни на какие компромиссы с совестью мы не шли. Было интересно сделать что-то для неподготовленного зрителя в шопинг-молле – это редкая возможность.
Бренд выдал вам строгий бриф?
Маша: Они просто хотели что-то интерактивное.
Миша: Идея работы появилась уже после первого знакомства.
Маша: Кстати, нас сразу потрясло, насколько внимательно они прислушиваются к мнению покупателей. Например, им написал человек и предложил на непродуваемые штаны добавить молнию. И в следующем сезоне они ее вшили! Это вдохновило еще больше.
Мы встречаемся у вас дома, здесь много ваших арт-объектов. А других художников собираете?
Миша: В этом году мне исполнилось 50 лет, и я попросил друзей-художников дарить мне свои работы, что очень серьезно пополнило нашу коллекцию.
Маша: Раньше то, что у нас было, хранилось в ящиках, а после Мишиного дня рождения мы наконец повесили все в спальне. Теперь каждое утро просыпаемся и разглядываем экспозицию.
А что вы думаете о произведениях искусства, которые сейчас создает искусственный интеллект? Есть ощущение конкуренции?
Маша: Нет, потому что мы работаем в первую очередь для себя. И, покупая работу, созданную человеком, ты приобретаешь в том числе и его личную историю, связанную с тобой.
Миша: Как раз в Эрмитаже летом устраивали такую выставку («Искусственный интеллект и диалог культур». – Прим. НВ), и, насколько я знаю, многие работы были куплены.
Маша: Сейчас это такой прикол, а потом будет неинтересно, потому что слишком легко.
Миша: Думаю, однажды у всех нас появится второй интеллект, он будет нашим естественным продолжением.
Тогда главное – научить его критическому мышлению.
Фото: НИКОЛАЙ ЗВЕРКОВ
Макияж: ЕВГЕНИЯ КРУТОВА
Прически: ГАЯНЕ АРУТЮНОВА (БРИТАНСКАЯ СЕТЬ САЛОНОВ SACO)