Охлобыстин, геи и печи: читаем отрывок из новой книги Ксении Собчак

Субъективный взгляд на историю современной России
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ



В январе в издательстве АСТ выходит публицистическая книга кандидата в президенты РФ, журналиста и телеведущей Ксении Собчак. В ней она расскажет о том, как видит современную эпоху и что думает о самых резонансных событиях последних лет. Книга «Собчак против всех» написана в соавторстве с журналистом и телеведущим Антоном Красовским. TheSymbol.ru публикует фрагмент из книги о ситуации вокруг скандального высказывания Ивана Охлобыстина. В 2013 году актер предложил сжигать геев в печах.

Глава третья.

Кафе «Бублик», Тверской бульвар, 24

— Ну все, поехали в «Бублик», — сказала Собчак, — а то опоздаем к отцу Иоанну.

— А он придет? — недоверчиво поинтересовался Красовский.

— Ну, вроде должен. Baon обещал.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В «Бублике» была забита стрелка: президент Baon Ярошенко, директор по маркетингу Мила Ермолаева, Охлобыстин, Собчак и Красовский.

— Ты сейчас подожди немного, — шепнула Собчак, — Ярошенко хочет со мной что-то с глазу на глаз перетереть. Пытаются, видно, Ваню слить, ищут новое лицо компании.

— Прыткие какие, — вздохнул Красовский, пропуская Собчак вперед.

В дальнем углу уже сидел худощавый мужчина в шарфе. Мужчина был похож на эмигрировавшего в Чехословакию поляка. В морщинах, в раньше времени появившихся впадинах на щеках, в тоскливом и равнодушном взгляде — во всем его естестве сочилась бессмысленность совершенного им когда-то выбора.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

За столом сидел человек, рожденный, возможно, командовать фронтом, но вынужденный заниматься отшивом кальсон.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Красовский: Каким образом вам пришла идея, что новую концепцию вашего бренда должен представлять отец Иоанн?

Ярошенко: Мы выбирали человека с неким, как нам кажется, положительным имиджем, с философией, соответствующей бренду. Иван Охлобыстин — семьянин, популярный актер с высоким рейтингом, шестеро детей.

Собчак: Вот он такой положительный герой, и дальше происходит фигня — вдруг этот положительный герой говорит про сжигание в печах, пишет донос президенту и так далее.

Ярошенко: Это произошло 13 декабря. У нас уже практически обговорен контракт. Никто из нас не слышал эту речь. Какой-то скандал разрастается, и мы подумали: это прекрасно, это тот человек, который нам нужен. Это человек, который будет подкидывать...

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Красовский: ...дрова в печку. (Смеются.)

Ярошенко: В доме повешенного не говорят о веревках. Давайте попробуем избежать темы печек...

(Входит Мила Ермолаева.)

Красовский: Давай все разложим по порядку. Значит, 13 декабря Иван Иванович сделал заявление, 14-го утром я пишу о том, что Иван Иванович делает такое заявление. Пишу: «Мила, посмотри на твое новое лицо компании». Ты мне пишешь: «Это невозможно, он таких заявлений делать не мог, это все вранье».

Ермолаева: Я верю в слова, которые сказал Малис, если я не ошибаюсь, что Охлобыстин реально психанул, его достали. Я не знаю, что там было в самом начале.

Красовский: Там есть прямой вопрос из зала: «Как вы относитесь к гомосексуалистам?» — «Я считаю, что гомосексуалистов надо сжигать». Аплодисменты зала.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Ярошенко: Секунду, тогда «содомитов», а не просто людей с какой-то ориентацией.

Собчак: Содомиты — это, собственно, геи и есть.

Ярошенко: Нет, это, наверное, те, которые совсем уже...

Красовский: А совсем уже — это как? Несмотря на то что я гей, я не разбираюсь, видимо, в градациях.

Собчак: Дело в том, что против подобного рода заявлений нигде в мире нет законов. Единственный способ, которым общество во всех странах научилось бороться с такого рода провокациями, — это общественное порицание. Человек, заявляющий подобные вещи в Америке, в Англии, в Германии — где угодно — про геев, про евреев, про женщин или чернокожих, становится изгоем. Его перестают принимать на работу, подписывать рекламные контракты. Почему вы не внесли свою лепту в то, чтобы показать Ивану, что такие вещи невозможны и не должны существовать? Почему вы не проучили Охлобыстина за это его высказывание?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Ярошенко: Между нами и странами, которые вы перечислили, — Европой и Америкой — есть разница. Мы немножко отличаемся от них. Возможно, мы не доросли до их менталитета, а возможно, они переросли не туда, куда надо. У них одни ценности, у нас немножко другие.

Собчак: Что вы имеете в виду?

Ярошенко: То, что гомосексуальные семьи могут усыновлять и удочерять детей. Вот мое личное мнение — это неправильно. Если хочется ребенка, пересиль себя и свяжись с женщиной или с мужчиной.

Красовский: Кстати, очень многие геи поддерживают вашу точку зрения.

Ярошенко: Ура! Хоть что-то...

Собчак: Хорошо, в чем-то мы не доросли до Европы, в чем-то они переросли. Но ведь вопрос же не в обществе, а конкретно в вас. Решение по поводу Ивана Охлобыстина принимает конкретный человек — вы. И если лично вы доросли до понимания того, что фраза о сжигании в печах или донос президенту — это нехорошо...

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Ярошенко: Секундочку, сжигание в печах — да. А «донос президенту»... Наше медийное лицо и наш креативный человек такой же свободный гражданин Российской Федерации, и он может выражать свое мнение. И вот он хочет статью об уголовной ответственности за мужеложство.

Красовский: Но вы против нее?

Ярошенко: Я бы проголосовал за то, что сексуальность человека — его дело, но не надо пропагандировать это.

Собчак: Слово «пропагандировать» очень иезуитское. В него можно вложить все что угодно.

Ярошенко: Пропаганда, которой нас все пугают, иногда показывает, что это не так уж и плохо.

Красовский: То есть вы считаете, что гей-пропаганда — это когда говорится, что геи — это не всегда плохо?

Ярошенко: Да.

Красовский: То есть вы считаете, что реклама Baon — это когда вы говорите, что Baon — это не всегда говно? По-моему, пропаганда — это когда говорят, что это круто.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Ярошенко: Любая пропаганда что-либо говорит, что это хорошо. И вот я хотел бы, чтобы ее не было. Это мое личное мнение как отца троих сыновей.

Собчак: То есть когда ваши сыновья спросят: папа, а вот когда двое мужчин... Что вы скажете им?

Ярошенко: Я пятнадцатилетнему уже объяснил, что на тему гомосексуализма острить не надо.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Собчак: Представляете, ваш мальчик спросит: «Папа, а почему же тогда твою компанию рекламирует дядя, который говорит, что этих гомосеков надо сжечь? Если над ними даже смеяться нельзя».

Ярошенко: А есть ли какая-то статистика, сколько людей поддерживает его высказывания?

Собчак: Большинство людей вообще против гомосексуалистов в нашей стране. Но какое это имеет отношение к вам? Если вы считаете, что даже смеяться над геями не надо, почему же вы берете в компанию человека, который не просто смеется, а призывает их сжигать? Не противоречит ли это тому, что вы рассказываете вашим детям?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Ярошенко: Потому что мои дети — один уже учится в Англии, второй собирается с этого года учиться в Англии — будут воспитываться какое-то время там, в том толерантном обществе. В нашем обществе это не нужно, мы другие.

Красовский: То есть вы отправляете своих мальчиков в такой адский евросодом, где закрытые школы, где одна педерастия, где ничего кроме этого и нет. Вы отправляете двоих своих парней в эту Англию и говорите, что мы не доросли...

Ярошенко: Евросодом — по моей версии это был Амстердам, не глубинка Англии.

Красовский: Да, Англия — это классические семейные ценности. (Смеются.) Вы отправляете туда двух своих парней, при этом вы еще сами не понимаете, то ли мы не доросли, то ли они нас переросли, но главное — нам это не надо. Зачем тогда вы детей своих туда отправляете?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Собчак: Слушайте, это же как Гиммлер, который был женат на еврейке. Он тоже с трибун кричал о том, что это люди пятого сорта, и при этом обожал свою еврейскую жену.

Ярошенко: Давайте я Гиммлера не буду комментировать.

Собчак: Ну что ж, по-моему, прекрасно. Мы, конечно, не дождались Ивана... А он недостижим для связи, да?

Ермолаева: Я общаюсь с его директором.

Собчак: А что он должен по контракту у вас делать? Только фотосессии?

Ярошенко: Нет, акции с детьми. Мы все-таки не совсем плохие, не только сжиганием будем заниматься, но еще и детям помогать. С фондом «Линия жизни». То есть не все так плохо.

Собчак: Кстати, Чулпан Хаматова была бы прекрасным таким лицом, семейным... Или она не захотела?

Ярошенко: Мы ее не рассматривали. Не тот рейтинг.