Чудовищно лохматые воротники, золото и ожерелья из пузырьков в коллекции Dries Van Noten
В описании своих референсов Дрис Ван Нотен был не слишком подробен — вдохновили на создание осенней коллекции его вечеринки. Будь на его месте любой другой дизайнер, и мы бы увидели одно из двух: или блестящую и пеструю вариацию на тему club kids, или что-то в духе Эди Слимана времен Saint Laurent — с сияющими мини, изодранными колготками и размазанными черными глазами. Но это все-таки был Дрис Ван Нотен, так что ничего подобного не случилось. Вечеринки его интересовали скорее в историческом экскурсе. Можно было бы сказать, что начала века — но не только. Не зря все-таки образы моделей, их прически и макияж так напоминали о Серже Лютенсе, который начала прошлого столетия вовсе и не застал, родившись только в 40-х.
В целом это история скорее все же 1920-30-х годов, хотя и не их одних. Напомнила эта коллекция нам и другого героя, расцвет светской жизни которого пришелся как раз на эти годы. Стивена Теннанта — самого яркого из bright young things, группы лондонских аристократов, которых сейчас назвали бы it-girls и it-boys. Нам он запомнился в первую очередь тем, что последние почти двадцать лет своей жизни провел в кровати. И не по болезни, а по велению души — чтобы писать письма и работать над романом, который обещал написать десятилетиями. Стоит ли говорить, что никакой роман так и не был написан? В годы своей богемной молодости он любил краситься, расхаживал по улицам в мехах и пижамах, посыпал голову вместо пепла золотой пылью и вообще был празден до легендарности.
Меха, пижамы и необычные прически, присыпанные цветной пудрой, были и на показе. А еще — пайетки и перья, косматые яркие шубы, банты на шеях, темные резные цветы в принтах, переливающиеся ткани и высокие воротники в стразах. И даже украшения, собранные из золотых шариков, которые при определенном складе характера хочется сравнить с пузырьками шампанского. Одним словом — совершенная роскошь.
Фото: IMAXTREE