Karl For Ever: каким мы запомнили Карла Лагерфельда
Писать про Карла Лагерфельда мучительно трудно: чтобы подвести итоги его долгой и блестящей жизни, о которой сложены сотни апокрифов, потребуются многие годы и точно куда больше букв, чем может уместиться в статье. Обычно в сложных случаях помогают цитаты, которые переносят ответственность с автора на героя. Но Кайзер Карл был так афористичен, так остер на язык, что выбрать из его высказываний какое-то одно не представляется возможным. Что звучит лучше? «Я не хожу на примерки с клиентками, не читаю контрактов длиннее одной страницы и, если мне нравится книга или картина, не задаюсь вопросом "почему"? "Своим прошлым я мало интересуюсь, а вот чужое меня ой как занимает"? Или "Три ступеньки, ведущие к успеху? В моем случае была целая лестница, и с нее надо было еще не сверзнуться – в черных-то очках"? "Я представитель рабочего класса, поэтому класс и демонстрирую"? "Меня удивляют стоны коллег на тему "я не подписывался на столько коллекций". Не справляешься? Иди найди себе занятие попроще"? Такие мотто он десятками выдавал без подготовки – на любом интервью или просто реагируя на случайный вопрос на вечеринке, до которых, впрочем, был не большим охотником. Ирония в том, что если нам свести Карла к формуле, пусть даже и очень мудреной, практически невозможно, то у него самого это получилось отлично: нет на свете другого fashion-дизайнера, чей образ настолько плотно вошел в поп-культуру. Белые волосы, собранные в хвост, очки и воротник-стойка – нарисуйте их тремя штрихами, как делало множество карикатуристов, и короля моды узнает любой. До него на роль художника-суперзвезды годился только Уорхол, с которым Лагерфельда часто сравнивали. "Даже не начинайте, – обычно отвечал он на это. – Энди на вид был очень мерзким". Конечно, Лагерфельд не родился ни таким дерзким, ни таким иконографичным.
В приступе предельной откровенности, которые случались с ним не так уж редко, он рассказывал, что в свой первый вечер в Париже в 1952 году испугался выйти из гостиничного номера на ужин. Просто не мог представить, как будет сидеть один, в ресторане, у всех на виду. Вместо этого юный сын гамбургского буржуа с цыганскими кудрями и «взглядом потерявшегося пса» смотрел, как в соседнем доме приветливо горят окна, а французское семейство ест salade de tomates и пьет красное вино. Готовая сцена из жалостного байопика, не правда ли? Только снимать в подобной интонации про Карла Лагерфельда никто не станет. Хотя бы потому, что дальше все шло только по восходящей – той самой лестнице, с которой он боялся (на самом деле вряд ли) упасть. В 1954-м приз за лучший дизайн пальто на международном конкурсе и последовавшее за ним приглашение на стажировку к Пьеру Бальмену. Через три года – переход в кутюрный Дом Jean Patou, где Лагерфельд работал под псевдонимом Роланд Карл. Резкая смена декораций в 1962-м, когда он изобрел новый формат: стал фрилансером (или, по его собственному определению, «вольным стрелком») сразу в нескольких брендах – и это в эпоху, когда каждый дизайнер мечтал об именном Доме! С одной стороны, был Chloé, где ему удалось поймать за хвост неуловимый французский богемный стиль, а с другой – итальянский динозавр Fendi, требовавший срочного вливания свежей крови. И наконец, Chanel, доставшийся Карлу в 1985 году в «состоянии спящей красавицы, к которой сложно было испытывать что-то кроме почтительного уважения» (и это еще самая комплиментарная из его метафор) и очень быстро оживший под его руководством.
Тут можно было бы поговорить о легендарной работоспособности Лагерфельда – во время самого кровавого дедлайна полезно вспоминать, что дизайнер до 85 лет делал по 13 коллекций в год и на отсутствие идей не жаловался. Или о его легализации игр с масс-маркетом: первая звездная коллаборация с H&M хоть и шокировала многих до глубины души, но открыла дорогу остальным дизайнерам. Или о кошке Шупетт, которую он сначала «заиграл» у манекенщика Батиста Джабикони, затем сделал звездой «Инстаграма (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)», а потом назначил своей законной наследницей. Но все меркнет перед одной простой мыслью. Про таких, как Карл, обычно вздыхают: «Ушла эпоха». Но эпоха, к которой он принадлежал по праву рождения, давно канула в Лету и стала объектом исследований архивистов и смутной ностальгии, а Лагерфельд продолжал двигаться вперед с непостижимой скоростью, не оглядываясь назад и ни о чем не жалея. Он принадлежал сегодняшнему дню куда больше, чем многие знакомые нам миллениалы. И именно поэтому осознавать, что на самом деле означает фраза «Карл Лагерфельд умер», мы будем еще очень и очень долго.
Текст: АНАСТАСИЯ УГЛИК
Фото: LEGION-MEDIA; AKG/EAST NEWS; GAMMA-RAPHO/EAST NEWS; ROGER VIOLLET/EAST NEWS; SIPA/EAST NEWS; PICTURE ALLIANCE/EAST NEWS; GETTY IMAGES