Как Жанна Ланвен проделала путь от простой модистки до самого влиятельного дизайнера Парижа
Когда заходит речь о великих женщинах-дизайнерах, все без исключения вспоминают Коко Шанель. Чуть реже — «неистовую» Эльзу Скиапарелли. Продолжить ряд обычно уже сложнее: без лишний раздумий это сделают только люди, которые следят за модой (и ее историей) довольно пристально. Так вышло, что имя Жанны Ланвен у широкой публики не вызывает особого священного трепета — хотя она и оставила в истории моды не меньший след, чем великая мадемуазель. Попробуем восстановить справедливость. Рассказываем, как эта женщина смогла проделать непростой путь от обычной модистки до самого влиятельного парижского дизайнера начала прошлого века — и почему она определенно заслуживает место в одном ряду со всеми великими дизайнерами прошлого.
Жанна Ланвен появилась на свет в 1867 году — и на тот момент ничего в ее жизни не предвещало будущего успеха. Хотя бы потому что конец XIX века не был лучшим временем для умных. амбициозных девушек, которые мечтали строить карьеру. Женская эмансипация была еще впереди, а опций для выбора работы было не так уж много — так что 13-летней Жанне пришлось устроиться в мастерскую по пошиву одежды на должность рассыльной. Чуть позже она стала ученицей модистки, а затем — помощницей портнихи, пока, наконец, и сам не овладела всем тонкостями этого ремесла. Уже в 1885 году на свои скромные сбережения она открывает небольшую шляпную мастерскую на улице Марше Сент-Оноре в Париже — с этого и начался ее путь в моде.
В этом она весьма похожа на мадемуазель Шанель — та тоже начинала с головных уборов. Правда, на пути к мировой славе Ланвен сделала небольшую «остановку» в статусе дизайнера детской одежды. Все из-за ее дочери Мари-Бланш Маргерит: Жанна так любила наряжать своего ребенка, что без конца шила ей новые наряды, которые всегда привлекали внимание прохожих. Чуть позже она первой в мире решила делать парные семейные образы — сочетающиеся наряды для себя и Мари-Бланш. Идея имела сумасшедший успех: молодые мамы со всего Парижа буквально выстроились в очередь к восходящей звезде моды. Причем больше всего их умиляли именно детские вещи — настолько, что они просили дублировать их в собственных размерах и пропорциях. Так и появились первые «взрослые» платья Lanvin. А «детское» прошлое Дома оказалось увековечено в его логотипе: художник Поль Ириб нарисовал графичное изображение держащихся за руки матери и дочери, вдохновленное реальным портретом Жанны Ланвен и Мари-Бланш.
Уже в 1909 году дела заметно пошли в гору: дизайнер была принята в Синдикат Высокой моды и открыла первый полноценный бутик и салон в центре Парижа, где принимала клиентов и прессу. Правда, настоящей эрой Lanvin стали «ревущие 20-е» — эпоха джаза и ар-деко. Именно тогда Дом начал превращаться в настоящую империю — практически как современные большие марки с множеством линий и подразделений. Под именем Lanvin стали выпускаться товары для дома, мужская и спортивная одежда, меха и, разумеется, парфюмерия. В 1927 году вышел аромат Arpège, который благополучно выпускается до сих пор — и уже пережил добрый десяток перевыпусков и ребрендингов. Его флакон, созданный дизайнером интерьеров Альбером Рато, украшало то самое лого с мамой и дочкой. В какой-то момент Жанна Ланвен стала создавать по 4 коллекции в год — немыслимый по тем временам темп, который превратил ее Дом в один из самых успешных и прибыльных в истории моды.
За что же модная парижская публика так полюбила Lanvin? Вещи Дома попросту очень удачно отражали дух времени. Все свои коллекции Жанна Ланвен строила на двух главных началах: простой, удобный силуэт и обильный, драгоценный декор. Это было очень созвучно с царившим тогда в архитектуре и живописи ар-деко и его простыми геометричными формами, обильно украшенными узорами и росписями. С каждым новым сезоном вышивки и аппликации становились все обильнее, сложнее и дороже. Особенно на рукавах — любимой части силуэта у Ланвен. Им она уделяла особенно пристальное внимание. Силуэт платья Lanvin в целом мог быть самым лаконичным — но рукава у него непременно должны были быть выдающимися. Как, например, у пудрово-розового платья Maharamée, где они были удлиненными, расклешенными и расшитыми узорами из сияющих кристаллов в восточном стиле.
Впрочем, самым главным изобретением Ланвен было Robe de Style — платье с корсажем и пышной юбкой с небольшим кринолином. Оно стало квинтэссенцией всех ее идей — и настоящим воплощением духа своего времени. А еще в какой-то степени предвосхитило New Look Кристиана Диора, который внес в идею предшественницы свои коррективы. Простой, похожий на майку верх, приталенный крой и пышная юбка со складками выглядят актуально до сих пор. Настолько, что именно их в своей весенне-летней коллекции решил процитировать креативный директор Lanvin Бруно Сиалели. И это многое говорит о таланте Ланвен. В конце концов, не так много вещей начала прошлого века (!) могут в практически неизменном виде оказаться сегодня на подиуме — и выглядеть современной одеждой, а не музейными экспонатами.