Признаки оперы

На Венере: браслет Spicchi di Luna; серьги Spicchi di Luna; кольцо D. Icon, Eden; подвеска D.Side; платье Brunello Cucinelli; на Андрее: браслет и кольцо Metropolitan; крестик Belle Epoque

Венеру Гимадиеву и Андрея Жилиховского сложно застать в Москве: оба сделали блестящую международную карьеру и на самых знаменитых сценах мира чувствуют себя как дома.

Андрей в прошлом году с грандиозным успехом дебютировал в США, в Вашингтонской национальной опере, где исполнил партию Фигаро в «Севильском цирюльнике» Джоаккино Россини. Венера там же открыла сезон «Травиатой» Джузеппе Верди, а еще выпустила в Великобритании дебютный альбом «Momento immobile» с музыкой бельканто. График обоих расписан по минутам, и тем не менее нам удалось встретиться со звездами и поговорить об отношении к успеху, планах на будущее и о том, что объединяет оперное искусство с ювелирным.

Венера Гимадиева

На Венере: колье Emozioni; серьги Belle Epoque; кольца и браслеты Belle Epoque, кольцо Notte di san Lorenzo; рубашка Ushatava, ремень Zara

Я не только профессиональная певица, но и профессиональная путешественница. (Улыбается.) Потому что пою, в основном, за рубежом. Конечно, я скучаю по Москве, где живу, Петербургу, где училась, и Казани, где родилась и выросла. В этих городах живут самые близкие мне люди. К счастью, к моему сумасшедшему графику они уже давно привыкли. Смягчающим обстоятельством стало то, что семья моего мужа – музыканты. И сам он тоже музыкант. Так что про нескончаемые гастроли они знают не понаслышке. Хочется ли мне иногда все бросить, чтобы задержаться в одном месте? Точно нет. Я не могу представить свою жизнь без этого круговорота событий. Новые партии, новая музыка – для меня все это мощнейший источник драйва и эндорфинов. Встречать людей, наполняться впечатлениями и вдохновением, чтобы потом отдавать этот заряд зрителю, – часть моей работы. Мне нравится погружаться в атмосферу нового для меня города или страны. Мне, например, безумно понравилось в Америке. Пока я была в Санта-Фе, мы съездили в Карлсбадские Пещеры в четырех часах езды от города, полетали над каньоном в Аризоне. В Санта-Фе так спокойно, и после Нью-Йорка кажется, что там почти никого нет. Вообще я не ожидала, что Америка настолько разная. И что там на тебя не вешают клеймо – мол, смотрите, она из России. Простым людям нет дела до политики. Они в большинстве своем очень доброжелательные.

На Венере: серьги и браслет Margherita; кольца и браслеты Belle Epoque; кольцо Notte di san Lorenzo; комбинезон Valentino

Мне всегда везло с режиссерами. Когда пытаюсь вспомнить, на кого могу обидеться или кто мне не нравится, ничего не выходит. Обожаю Пола Каррена, который поставил «Золотого петушка» в Санта-Фе. Обожаю Франческу Замбелло, с которой мы работали над «Травиатой». Она такая женщина-мать, у которой все дети – любимые. Франческа ставила у нас «Травиату» в Большом и так была вдохновлена этим спектаклем, что перенесла его в Вашингтон. А мы, артисты, были невероятно счастливы с ней снова поработать. Еще в списке фаворитов у меня Кирилл Серебренниковов. То, как он разбирал образы и характеры в «Золотом петушке», – чистая магия.

На Венере: серьги Galassia; кольца Eden и Notte di san Lorenzo; браслеты Belle Epoque, Margherita; тренч, жакет Ushatava

Я в равной степени открыта к классике и современным постановкам. Главное – чтобы был смысл, идея; чтобы не было ощущения застоя – это в первую очередь касается классики. Когда имеешь дело с классической оперой, можно увязнуть в мизансценах, как в трясине. И дальше все зависит от режиссера – что он в эти мизансцены вложил. Если ничего, то это сразу видно. Та же история с современной оперой: иногда режиссеры делают эффекты рада эффектов, а не ради того, чтобы чем-то наполнить произведение. И тогда получается просто шоу. Красивое, эффектное, яркое, но шоу. А бывает, наоборот, очень тонко. К примеру, я пела современную постановку «Травиаты» в Савонлинне, где Виолетта – хозяйка ночного клуба. Но как это было вкусно и здорово! Какие великолепные костюмы!

На осень у меня запланирована премьера «Золотого петушка» в Далласе. Эта постановка Пола Каррена, и я счастлива, что снова буду ее петь, потому что она потрясающая. А еще в Берлине у меня «Сомнамбула», премьера которой прошла в январе. Это бельканто, мой любимый репертуар, и одна из любимых партий, за которую я получила «Золотую маску» в постановке Большого театра.

В конце октября я выпустила альбом Momento Immobile. («Момент замирания» в переводе с итальянского. — TheSymbol.ru) Мои друзья и поклонники всегда спрашивали меня, когда я наконец запишу сольник. И когда представилась возможность сделать это с Британской компанией Rubicon Classics, я, конечно, отказаться не могла. Проект продюсировало мое пресс-агентство Artist Digital, он получился довольно сложным– нужно было скоординировать огромное количество людей. В одиночку я бы все это не организовала: концерты, площадки, переезды... Записать десять арий за три дня было ох как непросто. Но нам очень повезло с дирижером Джанлукой Марчиано, который поднимал всем настроение и держал в тонусе, и с одним из лучших оркестров в Великобритании The Hallé. Это на самом деле очень важно, чтобы у дирижера было хорошее настроение.

На Венере: серьги Galassia; браслет Belle Epoque и Fiori d’arancio; кольца Eden и Belle Epoque; костюм Ushatava; юбка Valentino

В России очень образованные зрители. С прекрасным вкусом, понимающие. Конечно, в Большом театре много туристов, которые часто приходят просто отметиться, но в целом наши зрители очень хорошо разбираются в музыке. Единственное – российская публика ведет себя достаточно сдержанно, как, впрочем, и европейская. Во время спектакля, даже если на сцене происходит что-то забавное, зал не разразится хохотом. А вот в Америке все наоборот. Люди не стесняются своих эмоций. Если им смешно, они будут смеяться, а если грустно – плакать. Могут закричать: «Бууу!» Как-то раз, когда у нас была «Травиата» и на сцену вышел Жермон – он такой квазиплохой персонаж, потому что разрушил любовь и вот это все, – зрители его встречали не аплодисментами, а улюлюканьем. (Смеется.)

Я обожаю инстаграм. Когда-то он казался мне бессмысленным: сплошные картинки, никакой информации. А потом я поняла, что это же абсолютное вдохновение! В юности я любила рисовать и теперь, когда у меня на это совсем нет времени, инстаграмом утоляю жажду визуальной красоты. Для меня это такая маленькая отдушина и возможность выразить себя без помощи слов. Если честно, я не очень люблю придумывать подписи, просто в них не нуждаюсь. Иногда визуальный образ настолько сильный сам по себе, что слова ему лишь мешают. Как с бриллиантами: ты смотришь на них и испытываешь тихое благоговение. И зачем тут что-то говорить?

На Венере: серьги Notte di san Lorenzo; кольца Belle Epoque и Notte di san Lorenzo; плащ Ruban

Как и любая девушка, при виде бриллиантов я начинаю дышать глубже. (Улыбается.) Мне очень повезло подружиться с итальянским ювелирным домом Damiani, который создает вещи такой красоты, что не всегда понимаешь, как это в принципе возможно. Но дело не только в драгоценностях – мне близка идея поколенческих традиций. Только представьте: эти украшения несколько поколений семьи Грасси Дамиани делают вручную уже почти сто лет! К примеру, дизайн коллекции Margherita навеян образом перстня, который ювелир Энрико Грасси Дамиани посвятил Маргарите Савойской еще в начале 1900-х годов. Почему мне это близко? Потому что в опере, как и в ювелирном искусстве, преемственность крайне важна. Азы ремесла передаются по наследству, от учителя переходят к ученику. Мы, оперные певцы, – как одна большая семья.

Я ни от чего не зарекаюсь и, возможно, когда-нибудь освою новый для себя жанр. К примеру, недавно я «подсела» на хип-хоп и теперь постоянно слушаю MiyaGi & Эндшпиль. При этом саму себя я в хип-хопе не вижу совершенно, разумеется. Но музыка классная, да. Они музыканты с большой буквы и великолепно работают со словом. Иногда у меня ощущение, что они специально сидели с гигантским словарем архаизмов, периодически что-то оттуда извлекая. Когда устаревшие слова попадают в текст, они как будто перерождаются.

Есть ли у меня партии мечты? Я очень хочу спеть «Манон» Масне, «Джульетту» Гуно, Адину в «Любовном напитке». С мечтами вообще интересная штука. Когда-то самым большим моим желанием было выступление в Ковент-Гардене. И вот спустя много лет я прихожу туда на репетицию и в дверях встречаюсь с Анжелой Георгиу. Она пела премьеру «Травиаты» – той самой «Травиаты», которую исполняла я. Для меня это было знаково, потому что я всегда восхищалась ее пением и техникой. И вот я встречаю ее, легендарное сопрано, а вот уже и сама стою на сцене Ковент-Гардена, театра моей мечты. О чем я тогда подумала? О том, что нужно в этих своих мечтательных порывах не потерять главного. Ведь важно не только мечтать, но и уметь наслаждаться моментом, потому что если ты не наслаждаешься, а просто идешь к мечте, пусть даже самой заветной, жизнь проходит мимо.

На Венере: серьги Emozioni; подвеска Eden; кольца и браслеты Belle Epoque; Тренч Brunello Cucinelli

Андрей Жилиховский

На Андрее: рубашка Van Laack; кольцо Metropolitan и D.Side; крестик Belle Epoque; браслет Metropolitan

В прошлом году с большим успехом прошла премьера Сивильского Цирюльника, на сцене Вашингтонской оперы , где я исполнил партию Фигаро. У этой премьеры интересная предыстория. Мне нужно было лететь в Англию – записывать диск. Но не получилось, поскольку я был занят в Большом театре. Я остался в Москве, и на наш спектакль «Дон Паскуале» пришел кастинг-директор Метрополитен опера. Он послушал, и мы сразу подписали контракт. В октябре на сцене Метрополитен у меня будет первый спектакль «Богема», а затем «Севильский цирюльник». В том же месяце я пел в Исландии «Евгения Онегина» в знаменитом концертном зале «Харпа» в Рейкьявике, и он отправил своего друга кастинг-директора Вашингтон-оперы послушать меня. Так я и оказался в Вашингтоне.

Я долго привыкал к гастролям, но, кажется, так и не смог привыкнуть. Для меня очень важны семейные ценности, полтора-два месяца вдали от близких – настоящее испытание. Если бы я не любил то, что делаю, всем сердцем, то вряд ли бы выдержал, но опера – это не просто работа, это страсть и образ жизни. Сейчас мне сложно представить себя в отрыве от сцены, хотя я понимаю, что если в один совсем не прекрасный день потеряю голос, буду продолжать жить. И возможно, моя жизнь не станет хуже. Но пока мне не хочется об этом думать.

На Андрее: пальто Arch & Line, рубашка Van Laack; кольцо Metropolitan и D.Side; крестик Belle Epoque; запонки Gamitolo; браслет Metropolitan

Я начал интересоваться оперой совсем не в детстве. Я парень деревенский, и в деревне у нас не знали, что есть такой жанр. Мне пришлось себя самому воспитывать, расширять кругозор. При этом петь я начал еще ребенком. Мой папа был дирижером в церковном хоре, и я у него пел. Тогда не понимал, чем именно буду заниматься, не строил никаких планов, но к музыке меня уже тянуло. Помню, как спустя годы в консерватории я услышал «Евгения Онегина» и был в восторге и шоке одновременно – настолько это талантливо звучало. Мне тогда было уже двадцать лет, и я впервые – впервые! – слышал эту оперу.

На Андрее: пальто Arch & Line; рубашка Van Laack; кольцо Metropolitan и D.Side; крестик- Belle Epoque; запонки Gamitolo; браслет Metropolitan

Для меня каждая сцена – особенная. Я очень люблю наш театр, Большой. Потому что он меня воспитывает до сих пор, я тут расту. С огромным теплом вспоминаю свой первый опыт – когда пел в театре консерватории «Евгения Онегина». Там была своеобразная сцена со своеобразной акустикой, но мне она все равно очень дорога. Позже был Михайловский в Санкт-Петербурге. Я там проработал два года, пробовал себя в качестве солиста и постигал актерское ремесло. Ну а потом все новые и новые предложения, бесконечные гастроли, одна сцена сменялась другой. И вот я уже человек мира: сегодня тут, завтра там.

Одна из моих любимых стран – Италия. Там мне близко все: люди, культура, темперамент, музыкальность речи. В этом смысле сотрудничество с ювелирным Домом Damiani я расцениваю как очень логичный шаг и с удовольствием ношу браслеты и запонки. Мне импонирует то, что ценности бренда созвучны моим собственным. В Damiani ценят семью, любят и уважают свою культуру и свою страну. А еще мне близка их бескомпромиссность в вопросах качества. Как оперный певец не имеет права сфальшивить, так и ювелиры Damiani просто физически не могут позволить себе отступить от высоких стандартов, заданных еще Энрико Грасси Дамиани.

На Андрее: рубашка Van Laack; пиджак Ermenegildo Zegna; кольцо D.Side ; крестик Belle Epoque

На Андрее: рубашка Van Laack; свитер Uniqlo; запонки Metropolitan dream; браслет и крестик Metropolitan

Мне кажется, самое важное в нашей профессии – стабильность. Не выстрелить и исчезнуть, а взять какую-то вершину и держать ее всю жизнь. Мне нравится работать с хорошими дирижерами и режиссерами и создавать что-то красивое. Мы же почти как ювелиры, только они гранят бриллианты, а мы собственный талант.

У каждого, кто пришел в этот мир, есть своя определенная миссия, и наша задача – понять, в чем она заключается. Она точно не может заключаться в деньгах, славе и каких-то эфемерных вещах – это тупиковый путь. Ничто не имеет смысла и ценности, если в этом нет Бога.

На Андрее: рубашка Van Laack; крестик Metropolitan

Фотограф: Тимур Артамонов

Стилист: Аня Артамонова

MUAH: Максим Игнатьев