Почему дизайнеры до сих пор не сбросили секс с fashion-корабля современности
Год назад мы писали о моде в поствайнштейновскую эпоху и сделали вывод: секс если и не уйдет с подиумов окончательно, то будет вынужден измениться до неузнаваемости, потому что сам по себе продавать он уже не способен. Так вот, летние коллекции — 2019 опровергли наши прогнозы с той же безапелляционностью, с которой погодная реальность обычно расправляется с обещаниями Росгидрометцентра. А поскольку в роли нерадивых синоптиков выступать мы все же не привыкли, спешим разобраться, где же в расчеты вкралась ошибка и почему дизайнеры уверены, что новейшему поколению покупательниц, балансирующему на гребне очередной (третьей или четвертой, смотря как считать) волны феминизма, вовсе не чуждо желание продемонстрировать обнаженное тело или подчеркнуть свое право выглядеть эротическим объектом.
Лучше всех новую модную (а заодно и морально-этическую) повестку сформулировал Кристофер Кейн. «Секс по взаимному согласию, не нарушающий ничьих границ, может быть веселым даже сегодня» – так неунывающий шотландец прокомментировал свою летнюю коллекцию с говорящим названием Sex in Nature. Окей, возможно, с его выбором эпитетов согласятся не все. Эди Слиман, под горькие стенания поклонников сдержанной и холодноватой old Celine выпустивший на подиум моделей в экстремальных мини и с такими же экстремальными вырезами, явно смертельно серьезно относится к своему рок-н-ролльному посылу. Донателла Версаче, последовательно реанимирующая жаркую эстетику конца 90-х с помощью кожаных платьев и сияющих лакированных сапог, тоже шутить не собирается. Да и Демна Гвасалия, который до последнего момента в игривости замечен не был (скорее уж в жестком сарказме), исследует новую для себя территорию со всей основательностью, не отказываясь от старых помощников – неона, бархата и объемных плеч. В итоге хотя героиня Balenciaga и выглядит открытой для предложений эротического характера, на легкий флирт без хардкор-продолжения с ней рассчитывать точно не стоит. Куда более романтичной (и концептуальной) оказывается сексуальность в интерпретации Пьерпаоло Пиччоли из Valentino. Его коллекция в тонах Матисса и Гогена, полная полупрозрачных тканей и таких же намеков, рассказывает о свободе без распущенности и уверенности в себе без агрессивности. А обнаженное тело, которое едва проглядывает из-под тончайших слоев тюля, совсем не кажется вызывающим. Любимец миллениалов Оливье Рустен тоже выступает в категории «капитан неочевидность»: использует множество нюдовых оттенков, обманывая взгляд зрителя. Если вам кажется, что модель, приспуская блузку с плеча, полностью открывает грудь, присмотритесь получше – и увидите почти благонравное бюстье. Впрочем, зачем лукавить: оптические пудрово-розовые проказы француза все равно выглядят необычайно чувственно. Как и легкая оборванность, которая придает моделям Balmain беззаботно-расхристанный вид. Когда такой же прием добавляет в свой арсенал, например, суровая Анн Демельмейстер, получается совсем другая картина, рассказывающая скорее о насилии и жестокости, чем о легкости бытия.
Но какими бы ни были высказывания дизайнеров, едва ли не каждый говорит о сексе с явной готовностью, причем исключительно в одобрительном ключе. Разве в 2019 году за такое не отправляют прямиком на плаху без права на помилование? Оказывается, совсем не обязательно. Все дело в точке зрения самой женщины, уверен тот же Рустен. «Сегодня ей невозможно навязать свои правила или заставить играть несвойственную роль. Она без посторонней помощи выберет, что носить, кем быть и каким оружием пользоваться. Одно и то же микромини она может воспринимать как символ объективации или, наоборот, как метод борьбы за право быть сильной, смелой и полностью открытой. Нагота ведь очень мощный аргумент». Дизайнер знает, о чем говорит: рекламная кампания этого сезона, в которой обнаженный Оливье закрывает руками грудь также не слишком одетой Кары Делевинь, вызвала бурю эмоций и у его многомиллионной армии фолловеров, и у конкурентов, которые мгновенно вспомнили, что провокация – проверенный веками способ поднять продажи. Но, как показывает недавний пример Calvin Klein, сегодня использовать его надо очень и очень аккуратно, иначе кто-нибудь прогрессивный обязательно обидится. Хотя нам лично ролик #mycalvins с виртуальным инфлюэнсером Лил Микелой, целующей Беллу Хадид, скорее понравился. И не столько из-за того, что девушки выглядели красиво (хотя это чистая правда). Просто если у робота появилось не только свое мнение, но и ярко выраженная сексуальность, значит, будущее наступило здесь и сейчас. А так как fashion-мир, судя по тому, что мы видим в летних коллекциях, объявлен территорией абсолютной свободы, то и такие неожиданные ее проявления должны только приветствоваться. По крайней мере до тех пор, пока они не нарушают ничьих границ.
Текст: АНАСТАСИЯ УГЛИК
Фото: IMAXTREE.COM; FOTODOM / REX FEATURES; GETTY IMAGES