Эрос и Танатос: как секс и хаос стали главными модными трендами
Мода всегда старается щекотать наши нервы и играть на противоречиях. Высокое и низкое, красивое и уродливое, мужское и женское: только единство противоположностей, сумма таких разных зарядов дает напряжение и нерв, которые делают моду — модой. Без них это просто вещи — ни больше, ни меньше. Возможно, красивые, но интересные только с прикладной точки зрения. Без лишних эмоций. А уже какие-то переживания возникают лишь тогда, когда в происходящем есть некая драматургия. И вы наверняка замечали, что накал страстей заметно возрастает в сложные периоды. Мода не может существовать в вакууме и делать вид, что вокруг ничего не происходит: это противоречит самой ее сущности. Дизайнеры могут и не говорить о событиях в мире напрямую, но всегда находят способ транслировать, что думают по тому или иному поводу. Особенно если масштаб этих событий такой, как в последние годы. На фоне всего этого дизайнеры явно решили выкрутить наши эмоции на максимум, сыграв на противоречии между сексом и хаосом. Во всяком случае, и того, и другого на последних Неделях моды было в избытке. И это мало похоже на банальный эпатаж. Скорее на борьбу между жаждой жизни и страхом надвигающейся катастрофы, которая все последние месяцы раздирает человечество. И которая не могла пройти бесследно для модной индустрии.
Если показы в Нью-Йорке и Лондоне оказались относительно стерильными (если не считать грустных, но трогательных оммажей Елизавете II), то в Милане все началось с воя сирен и оргии. Буквально: показ Diesel в первый день Недели моды проходил под звуки сигнала тревоги и на фоне огромных надувных фигур людей, занимающихся групповым сексом (кстати, это официально самая большая надувная скульптура в мире — об этом ответственно сообщает Книга рекордов Гиннеса). Дальше — больше. Коллекция Blumarine по традиции полна легкомысленных силуэтов и дерзких вырезов, но щедро приправлена готическими атрибутами вроде огромных крестов на топах. Да и атмосфера на показе в целом была далека от безмятежной: все происходящее напоминало скорее зловещий психологический триллер, чем молодежную комедию нулевых. Любимого Николой Броньяно розового тоже осталось по минимуму — всего 3 выхода из 54. И это уже вряд ли объяснишь тем, что девушка Blumarine просто повзрослела.
Та же атмосфера саспенса царила и на шоу Prada. В целом коллекция выглядела скорее сдержанной, чем откровенно мрачной, но едва уловимая тревога в воздухе все же витала. Как и секс, который в этом сезоне везде идет с ней рука об руку. Модели в прозрачных ночных рубашках и «рваных» шелковых платьях выглядели какими-то особенно хрупкими и уязвимыми, идя по темному-темному залу Fondazione Prada под глухие биты и тревожные отзвуки то ли автомобильных сигналов, то ли снова сирен. Они спасаются от преследования? Идут домой поздним осенним вечером, стараясь обходить темные закоулки? Сценариев в голове возникает много, но все какие-то макабрические. Не на вечеринку же идет такая девушка, в самом деле. Даже всегда жизнерадостная Донателла Версаче в этот раз выступила как-то противоречиво. С одной стороны, выпустила на подиум девушек в кроп-топах и брюках-карго кричащих «кислотных» оттенков в духе юной Бритни, с другой — им в противовес отправила десант «готических невест» в черных вуалях. Да еще и подиум со всех сторон заставила горящими свечами — то ли как на званом ужине, то ли как на церковной службе. Но и это была лишь прелюдия к настоящему разгулу Эроса и Танатоса, который ждал гостей показов в Париже. Вот уж кому точно не удалось укрыться от тревожной новостной повестки в струящихся шелках и слоях шуршащей тафты новых коллекций.
Общая тенденция продолжилась на шоу Coperni. Мрачноватое послевкусие осталось даже после того самого перформанса с участием Беллы Хадид и баллонов с «жидким хлопком», превратившимся на теле модели в белое платье. Несмотря на твердую поступь и горделивую осанку, выходящая из полумрака Белла выглядела довольно беззащитной во всем этом процессе. Не зря все вспомнили культовый выход Шалом Харлоу на показе Alexander McQueen весна-лето 1999: у ее борьбы с двумя огромными роботами был такой же тревожный вайб. Но кульминация всего этого случилась на показе Balenciaga. Огромный зал, залитый настоящей грязью. Вереница моделей шагает по этой грязи, не жалея ни высоких каблуков, ни подолов соблазнительных облегающих платьев, которые с каждым шагом теряли все шансы когда-то быть отстиранными. Этот контраст между горами черной грязи и платьями с эффектом «второй кожи», которые не скрывают ни сантиметра тела (и буквально просятся в гардероб Ким Кардашьян) стал самым наглядным подтверждением тому, что отныне секс и хаос — главные модные тренды в мире. Причем не по отдельности, а именно вместе. Как Эрос и Танатос у Фрейда, которые тянут человека в противоположные стороны, но всегда действую в связке, как части одного целого.
Уровень тревожности в воздухе достиг исторических максимумов. Никто не знает: то ли взять аскезу и помедитировать, то ли собирать тревожный чемоданчик на случай грядущего Апокалипсиса (как будто это поможет), то ли пустить все на самотек и предаться всем плотским наслаждениям сразу (один раз живем!). Мы все разрываемся между церковью, йога-ретритом где-нибудь в горах и оргией — и понятия не имеем, что из этого поможет нам не сойти с ума от постоянного стресса. И дизайнеры — такие же люди, раздираемые страхами и противоречиями. Которые переводят все эти бушующие эмоции на понятный им язык тканей, пуговиц и ниток. Так что одежда — иногда все-таки чуть больше, чем просто одежда. Это еще и индикатор общественных настроений. Может, несколько причудливый, зато куда более чуткий и честный, чем всякие там соцопросы.