«На Рианну мы вылили полтора литра оливкового масла»: режиссер Маша Васюкова о работе с суперзвездами, Alexander McQueen и родном Калининграде

Интервью для thesymbol.ru
Маша Васюкова
Маша Васюкова
Chloé Le Drezen
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Вы наверняка видели ролик, снятый для презентации осенне-зимней кутюрной коллекции Iris Van Herpen: в «вирусном» видео, которое моментально разлетелось по соцсетям, девушка в невероятной красоты платье прыгает с парашютом с самолета. Но знали ли вы, что за этим роликом стоит российский режиссер? Маша Васюкова родилась в Калининграде, но вот уже несколько лет живет в Европе и снимает, пожалуй, самые зрелищные фэшн-фильмы. Редактор моды thesymbol.ru Антон Гулевский созвонился с ней в Zoom, чтобы поговорить о детстве в постсоветской России, знакомстве с Вуди Алленом, ее многолетнем сотрудничестве с Домом Alexander McQueen, разнице в работе с моделями и актерами и воображаемом ужине с Эминемом и Жаном Кокто.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Вы выросли в Калининграде. Можете рассказать подробнее о родном городе?

Это особенный и в чем-то странный город: в 90-е в нем было что-то фантомное, он был полон заброшенных и полуразрушенных зданий. Четко ощущалась какая-то транзиторность. Рядом с домами — порт, большие суда. В детстве я вообще видела город исключительно в серых и черно-белых тонах: то ли из-за хмурой погоды, то ли из-за бетонной застройки в центре. С тех пор, кстати, обожаю бетон в архитектуре. В центре города стоит недостроенный Дом Советов, он известен во всем мире, как один из ярчайших памятников брутализму: его печатают в фотоальбомах и журналах в Нью-Йорке и Париже. Это мое самое любимое зданием в городе: для меня Калининград без него — не Калининград. В воздухе там точно витает что-то мистическое. Возможно, именно из-за этого я с детства была восприимчива к темным историям. К тому же вместе с моей лучшей подругой мы регулярно исследовали катакомбы под Калининградом, в которые можно было попасть в том числе через здание Драматического театра, где ее отец работал художественным руководителем. Думаю, это тоже наложило свой отпечаток на мое мировосприятие.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Как вы начали интересоваться кинематографом?

Как ни странно, все завязалось благодаря моей плохой учебе в школе. В 10 лет мама наняла мне репетитора по английскому. У него был своеобразный метод преподавания: он показывал мне англоязычное кино. Так еще в 10 лет я познакомилась с Хичкоком и Ларсом фон Триером. Вместо того, чтобы делать уроки, я без конца смотрела фильмы. В восемнадцать лет я начала работать в кинотеатре «Заря», арт-директором которого был Артем Рыжков — тот самый преподаватель английского, который стал моим близким другом. Вместе с ним мы организовывали творческие вечера, премьеры, кинофестивали. Для ретроспективы «золотого века» Голливуда мы привезли копии старых американских фильмов на 35-мм кинопленке. Заручившись помощью посольства США, пригласили профессора из Колумбийского университета, который проводил лекции и паблик-токи. «Заря» была настоящим храмом искусства. В кинотетатре нельзя было сидеть с колой и попкорном, разговаривать во время сеансов, приходить в спортивных штанах. Вообще, это место сыграло огромную роль в культурной жизни города. Мы зарабатывали сущие копейки, зато ездили в Нью-Йорк, Канны, привозили в город Лию Ахеджакову, Игоря Квашу, Валентина Гафта, Жан-Жака Анно, Майкла Фассбендера (он в итоге пробыл в Калининграде целую неделю в ожидании премьеры «Ангела» Франсуа Озона). Я уже тогда понимала, что хочу связать свою жизнь с кино, но еще не осознавала, как именно это сделаю.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Какие режиссеры, кроме уже упомянутых Хичкока и фон Триера, оказали на вас влияние?

Мне кажется, в детстве и юности я смотрела буквально все, начиная с немого кино — поэтому на каждом этапе истории кинематографа у меня есть любимые картины. Но особенно хочу выделить фильм Алана Рене «В прошлом году в Мариенбаде»: всех, кому я его показывала, он усыпляет — но я посмотрела его какое-то бесчисленное количество раз. Он очень абстрактный, в нем нет четкого нарратива, что нетипично для игрового кино — и именно это мне в нем нравится. Еще я очень люблю португальского режиссера Мануэла ди Оливейра. Все его фильмы — это немного гоголевские, мрачноватые истории. Это всегда что-то потустороннее, темное, но при этом безумно красивое. При этом я обожаю раннего Скорсезе. Вообще у меня полярные вкусы в кино: с одной стороны, мне нравится сюрреализм и абстрактные истории без четкого сюжета, а с другой — уличная эстетика, криминальные сюжеты и живая, почти документальная по духу съемка боевиков.

Нажмите и смотрите

Ваша первая большая работа — документальный фильм про Вуди Аллена. Как родилась идея этого проекта?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Настоящая фамилия Аллена — Кенигсберг, совсем как историческое название Калининграда. Нам с моим товарищем Артемом (Рыжковым — прим. ред.) пришла в голову идея поставить в городе памятник режиссеру, чтобы отметить связь двух бывших Кенигсбергов — и я написала Вуди письмо с этим предложением. Он неожиданно согласился! Видимо, ему понравилась абсурдность этой затеи. Возможно, это потешило его самолюбие — он даже лично выбрал эскиз статуи. Он очень ответственно подошел к подготовке, лично курировал весь процесс. Его выбор пал на довольно концептуальный проект — его знаменитые очки. Эдакий взгляд на город глазами Вуди Аллена. А фильм появился, как видеодневник работы над памятником.

Как проходили съемки?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В какой-то момент на встрече с Вуди его жена, Сун-и Превен, достала свою камеру и сама начала все снимать. Тогда и я достала маленькую камеру — и тоже принялась за съемку. В итоге моя камера ходила из рук в руки: от меня — к Сун-и, от нее — к Вуди, а от него — к его секретарю и няне детей. Все сложилось как-то само собой. У меня даже не было изначальной концепции, а уж тем более сценария. Уже потом я подумала, что из этого материала может получиться короткометражка.

Сейчас вы переключились с документалистики на модные съемки. Как это произошло?

На тот момент я даже толком не знала, что фэшн-видео существует как отдельный жанр. После фильма с Вуди я взялась за очень важный для меня лично проект: я пыталась найти потерянный фильм Жана Кокто, и это привело меня во Францию. В Париже у меня сложился определенный круг друзей: среди них был даже первый ассистент Кокто, Клод Пиното, и несколько его близких знакомых. В какой-то момент мне пришлось поставить проект на паузу из-за одного недобросовестного продюсера, которая меня крупно подставила. Мне очень нужно было переключиться, и мой близкий друг, фотограф Крейг Макдин, предложил мне присоединится к нему и снять фэшн-фильм для Another Magazine. Я согласилась на один проект, а в итоге на меня посыпались многочисленные предложения, быстро появились коммерческие клиенты. Оказалось, что этот жанр — огромное поле для экспериментов. Но документальное кино я все-таки не оставила. Например, недавно я сняла для Alexander McQueen фильм про чилийского архитектора Смильяна Радича, который разработал проект их нового магазина в Лондоне.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

С Крейгом у вас в итоге сложился постоянный дуэт: вы создали студию Spoon и теперь работаете над совместными проектами. Как вам удается избегать творческих конфликтов и находить компромисс?

Во-первых, у нас обоих все в порядке с чувством юмора и самоиронией: мы без проблем подшучиваем друг над другом и не обижаемся на это. Но при этом мы стараемся прислушиваться друг к другу, доносить свою позицию. Если у нас возникают противоречия, мы либо вообще отказываемся от идеи, либо один из нас все-таки идет на уступки, а потом уже мы оцениваем финальный результат. Вообще наша общая работа складывается на редкость органично. В этом смысле мы как Ман Рэй с Марселем Дюшаном: постоянно обмениваемся идеями, что-то придумываем и просто находимся на одной волне.

Нажмите и смотрите

Вы уже целых 6 лет постоянно сотрудничаете с Домом Alexander McQueen. Почему именно с ним?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Я всегда любила Alexander McQueen, даже до того, как начала работать в моде. Сам Ли Маккуин всегда был для меня больше, чем просто дизайнером — настоящим большим художником. Наше сотрудничество с Домом McQueen началось, когда я познакомилась с их арт-директором. Он попросил меня сделать ролик к показу: снять подготовку коллекции в ателье. На той съемке я лично познакомилась с Сарой Бертон, и с тех пор мы постоянно работаем вместе. Сначала я снимала для McQueen небольшие ролики, посвященные работе их ателье и показам в Париже, а затем перешла к лукбукам и рекламным кампаниям. Сара не побоялась мне довериться, и я очень этим горжусь. Она удивительная! Благодаря ей команда бренда похожа на большую семью: отношения внутри Дома очень теплые, Сара как никто ценит людей, многие работают там еще со времен Ли, а это такая редкость для больших марок! Я действительно счастлива, что мне повезло стать частью этой семьи — по-другому я назвать это не могу.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Какое самое яркое впечатление связано у вас с Alexander McQueen?

Когда в лондонском музее Виктории и Альберта была выставка «Alexander McQueen: Savage Beauty», мне впервые довелось вживую увидеть вещи, созданные самим Ли. Это был настоящий катарсис! В тот момент, когда я впервые увидела платье из черных перьев из его коллекции «Horn of Plenty» 2009 года, я просто расплакалась — настолько меня захлестнули эмоции. Это невероятно сильный образ: в нем есть такая странная неподвижность, скованность рук, которая делает его подобным саркофагу, но это саркофаг удивительной красоты и магнетизма. Я никогда раньше не видела ничего столь страшного и столь красивого одновременно. Для меня это образ смерти, небытия, ужаса, но в то же время это воплощение какой-то невероятной силы. В тот день я сначала обошла всю выставку, а в конце снова вернулась к этому платью, чтобы снова ощутить эти эмоции. Маккуин как ни один другой дизайнер или даже художник умел обращаться к нашим подсознательным страхам и эмоциям. Наверное, именно поэтому он оказал (и до сих пор оказывает) такое колоссальное воздействие даже на тех, кто не знал его лично. О сотрудниках бренда и говорить нечего: те, кому повезло застать там Ли, до сих пор вспоминают его с огромной любовью.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Коллекция «Horn of Plenty» Alexander McQueen 2009 года
Коллекция «Horn of Plenty» Alexander McQueen 2009 года
GETTY IMAGES

Вам не раз приходилось сотрудничать со знаменитостями высшего эшелона — Брэдом Питтом, Рианной, Эминемом. С кем вам нравится работать больше — с ними или с моделями?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Сразу оговорюсь: Эминем — вне конкуренции! Мои друзья и коллеги знают, что ни один вечер, ни одна моя съемка не обходится без его музыки. Он очень близок по духу, обожаю его музыку, а «Восьмая миля» — один из моих любимых фильмов. А еще я очень люблю Детройт — его родной город. Когда уезжала оттуда, плакала на пару с моим водителем: так мне запало в сердце это место... Вообще я люблю личностей — они есть и среди моделей, и среди тех, кто отобран на стрит-кастинге, конечно. У всех людей есть своя уникальная история. Я люблю и ищу характеры в каждом, с кем работаю. Среди моделей есть те, кто потрясающе получается на фото, но совсем не «дружит» с видео, а есть те, кто от природы понимает, как работать на видео. Динамика — это же совсем другая система координат. С актерами и музыкантами в этом смысле работать несколько проще: им не привыкать сниматься именно в видео. Когда работаешь с актерами первого эшелона, понимаешь, что нет ничего случайного в том, чего они добились. С одной стороны, это всегда высокий профессионализм, с другой — мощнейшая энергетика, такая, что заполняет собой всю студию. У Рианны, например, просто сумасшедшая энергия: ты утопаешь в ней, словно в щупальцах осьминога. Актеры и музыканты всегда стараются вжиться в роль, «прожить» ее, даже если речь идет о минутном ролике. Причем чем известнее звезда, тем проще с ней работать. Актерам и музыкантам А-листа вообще не знакомо высокомерие. Они очень открытые и доверяются твоему видению, вдохновляются неожиданными идеями, готовы попробовать сделать то, чего никогда не делали (например, Брэд Питт никогда не тушил спичку во рту, а на Рианну мы вылили полтора литра оливкового масла: стилист только успел снять с нее шубу). К слову, после съемок ролика для T Magazine Рианна предложила нам с Крейгом снять для нее клип на песню «Kiss it Better».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

У вас на съемках случались какие-то забавные истории с участием звезд?

Когда мы снимали Брэда Питта для T Magazine, случилась небольшая техническая заминка: нам не предоставили звукозаписывающее оборудование. В итоге пришлось записать его голос на телефон: мы нашли самую глухую комнату и попросили Брэда прочитать текст на айфон. Он и глазом не моргнул! У него с первого же раза все получилось настолько идеально, что у меня даже язык не поворачивался попросить его все повторить, но на всякий случай мы все-таки сделали второй дубль (такой же безупречный!). Так что на телефоне у меня есть оригинальная запись голоса Брэда Питта! А у Крейга — запись Эминема.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Как обычно рождаются идеи ваших роликов? Насколько клиенты ограничивают вас в процессе съемок?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Обычно заранее есть какая-то отправная точка, а дальше включается подсознание, какое-то общее ощущение или видение. Для меня работа с видео – это своего рода язык, на котором я общаюсь. Для кого-то это музыка или слово, а мне проще всего выражать себя через видео. А еще я очень люблю путешествовать и часто «ловлю» свои лучшие идеи в дороге или в транзитных зонах. Обожаю аэропорты, самолеты, гостиницы.. Ну а если гостиница с видом на порт с контейнерами и ржавыми судами — это просто мечта. Что касается работы с клиентами: обычно чем более коммерческая ставится задача, тем более детально проработано техническое задание. Но чаще всего, к счастью, мне дают довольно много свободы. Наверное, у меня просто не очень коммерческое видение в классическом смысле этого слова, и ко мне приходят именно те, кто ищет такой взгляд. Бывают проекты, где мне дают полный карт-бланш: меня в таком случае ограничивает лишь бюджет.

Нажмите и смотрите

Вы очень часто снимаете на природе — это какой-то принципиальный момент?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Конечно не принципиальный. Просто я люблю снимать на природе, в городе или на локациях намного больше, чем в студии. Мне нравится адреналин от непредсказуемости света, погоды, то, что в любой момент все неожиданно может поменяться. В этом есть как раз элемент документальности. Наверное, именно поэтому ко мне часто приходят с запросами на подобные съемки: когда тебе что-то очень близко — это всегда считывается.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В поддержку последней кутюрной коллекции Iris Van Herpen вы сняли красивейший фильм с мировой чемпионкой по скайдайвингу Домитилль Кригер, которая прыгала с парашютом в одном из платьев. Можете рассказать об истории создания этого ролика?

Это был, пожалуй, самый сложный проект в моей карьере. Мы работали над ним целых 2 месяца! Отправной точкой была книга, которую мне прислала почитать Айрис (дизайнер Айрис Ван Херпен — прим. ред.). В ней рассказывается о том, как время течет и ощущается по-разному в разных уголках Земли. Мы решили показать это на видео. Изначально там была целая история с самим платьем: нужно было проработать его аэродинамику, сделать его таким, чтобы оно физически выдержало прыжок с парашютом. Было несколько тестов в воздушной трубе, которая имитирует условия полета. Айрис присылала Доми (Домитиль Кригер — прим. ред.) прототипы платья — и несколько из них попросту не вынесли напряжения. В день съемок полета мы приехали на маленький аэродром в Бордо, недалеко от Дюны Пила, чтобы тщательно подготовиться и проработать всю хореографию полета — импровизация в воздухе может закончиться очень плачевно. На съемках Доми прыгала вместе с другим спортсменом, который фактически выступал оператором: он записывал полет на камеру, закрепленную у него на шлеме, а мы с Айрис оставались внутри маленького самолета. К слову, на всякий случай на нас надевали парашюты: после того, как выпрыгивала Доми, дверь самолета оставалась широко раскрытой, и нам нужно было закрывать ее вручную на высоте 4000 метров. После первого прыжка самолет резко полетел вниз под углом 45 градусов, ремней безопасности не было, и мы с Айрис фактически «впечатались» в кресло пилота. Спуск был такой стремительный, что мы и не успели испугаться, хотя в воспоминаниях все как в замедленной съемке. Оказалось, что это специфика таких полетов: самолет должен как можно быстрее вернуться в аэропорт, чтобы взять на борт новых парашютистов, поэтому уходит в резкое пике. В общем, это был очень интересный и крайне интенсивный процесс: после Бордо мы отправились в Италию, в Доломиты. Там нас настиг страшный шторм с градом и молниями. Несмотря на это, мы работали буквально сутки напролет. Я была так заряжена энергией, что вообще не ощущала усталости. К тому же за эти 2 месяца мы очень сблизились с Айрис: как выяснилось, очень многие вещи мы чувствуем одинаково, а понимаем друг друга буквально с полуслова.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Как изменился жанр фэшн-видео за годы вашей работы?

За последние пару лет, ввиду пандемии и невозможности проводить показы, все стали снимать мини-фильмы. Я не думаю, что они окончательно заменят физические шоу: по мне так одно другому не мешает. Конечно, я рада, что этот жанр стал так активно развиваться. Главное, чтобы за всем этим была какая-то мысль и идея. Хочется смотреть осмысленные произведения, а не просто пролистывать какой-то пустой, «фастфудный» контент для соцсетей.

Если бы у вас была возможность позвать на ужин двоих исторических героев — кого бы вы выбрали?

Жана Кокто и Эминема — они лучше всего отражают два полюса моего мировосприятия. С Кокто я бы обсудила вечные вопросы, а с Эминемом поговорила бы о житейском. Возможно, я бы даже их познакомила: думаю, им обоим было бы интересно пообщаться. Во всяком случае, Кокто бы уж точно согласился: он же всегда был новатором во всем.

Нажмите и смотрите