Карантин в Париже: «Я улетела на пару недель и теперь не могу вернуться»

Вечером накануне моего вылета Эмманюэль Макрон выступил с официальным обращением, в котором заявил, что с полудня 17 марта французские границы будут закрыты. Для меня это означало невозможность увидеться с молодым человеком. Ничего не анализируя, я машинально набрала номер «Аэрофлота» и поменяла свой вылет на самый ранний. Друзья покрутили пальцем у виска. Где-то очень глубоко я понимала, что они правы и я веду себя очень неразумно. Но чувства оказались сильнее. Утром следующего дня я уже сидела в самолете и оправдывала собственный авантюризм тем, что через три недели все утихнет и границы откроют.

Ровно за час до наступления карантина я приземлилась во Франции. Первая мысль была – что сейчас меня депортируют прямо на выходе из самолета. На паспортном контроле сидел абсолютно равнодушный пограничник. Он вяло взглянул на меня и поставил штамп, не задав ни одного вопроса. Безумно счастливая, я получила чемодан, собранный с расчетом на краткосрочное пребывание: из вещей – только пара комплектов одежды, перчатки, санитайзеры и маски. В тот момент я, разумеется, не знала о том, что за дивный новый мир ждет меня за табличкой Exit.

С каждым днем романтическая комедия все больше походила на триллер про апокалипсис. Проведя какое-то время в счастливом безвременьи влюбленных, мы с моим молодым человеком вдруг осознали, что происходит вокруг. Думаю, подобное ощущение испытал каждый – независимо от того, в каком городе вы находитесь. Мои воображаемые прогулки вдоль Сены, романтичные закаты, выходные в музеях и томные коктейли с видом на османовские крыши вдруг съежились до размеров одной маленькой квартиры. Я осознала, что карантинная машина запустилась и впереди у нас с Дени серьезное испытание. Испугалась ли я? Конечно. Как и любой человек, который планирует свою жизнь по одному сценарию и вдруг понимает, что события развиваются иначе. Париж, ассоциировавшийся у меня с бесконечным счастьем, на глазах превращался в город пронзительной пустоты и плохих новостей. Количество заболевших с каждым днем увеличивалось, а закрытые магазины, парки и рестораны, усиливавшие атмосферу конца света, вселяли страх, что я больше никогда не увижу своих родных.

Первые недели мы с Дени спасались фильмами. Параллельная реальность стала отличным лекарством от другой реальности – той, что караулила нас за окном. Два-три раза в неделю приходилось выходить в «большой мир». Иногда этот мир тоже становился похожим на фильм. Так, однажды мы пошли в супермаркет и стали героями криминального экшна. Несколько мужчин, вооруженных ножами, ворвались в магазин с требованием открыть кассу. Чтобы задержать преступников, менеджер супермаркета поступил наихудшим из возможных способов – просто взял и закрыл двери, оставив грабителей наедине с нами, покупателями. Мужчины начали всем угрожать. Мы с Дени спрятались за прилавком. Были слышны крики и звуки бьющегося стекла. К счастью, нам удалось вызвать полицию, оставаясь незамеченными. Вскоре преступники почуяли подвох и быстро скрылись. А дальше меня ждала, пожалуй, лучшая языковая практика в жизни – я участвовала в рекордно длинном полицейском допросе, во время которого вспомнила даже те французские слова, которых никогда не знала.

Спустя неделю бумажные пропуска заменили электронными. На улицах стали появляться люди. Правда, выходить нам разрешили строго в определенное время. Бегать и совершать спортивные прогулки можно до 10 утра и после 19 часов вечера. Максимальное расстояние от дома не должно быть больше километра. По вечерам улицы Парижа, на которых почти нет машин, напоминают один сплошной марафон. Регулярно отправляясь на пробежку, я уже начала встречать знакомых бегунов. Сейчас особенно заметно, как все устали от изоляции. Даже обычная прогулка с собакой превращается в праздник. Соблюдая социальную дистанцию, люди перекрикиваются на улице, обсуждая хорошую погоду и кризис экономики. Многие накрывают столы на балконах с коваными решетками, устраивают ужины и распевают песни. Обязательный для всех ритуал – ежедневные аплодисменты в честь врачей, которые борются за каждую жизнь. Я заметила, что люди стали чаще друг другу улыбаться. Видимо, нам всем нужно было пройти через испытание самоизоляцией, чтобы вновь научиться это делать.

Между тем подошла уже восьмая неделя нашего с Дени совместного карантина. Изменились ли наши отношения, внезапно перепрыгнувшие через конфетно-букетный период к совместной жизни? И да, и нет. Глобально ничего не поменялось, но, конечно, была какая-то первая «притирка» – этап привыкания к бытовым привычкам. К тому, что я могу не разделять щенячьего восторга по поводу компьютерных игр, а он имеет право класть вилку так, как считает нужным. Мы оба открыли для себя много нового. К примеру, я узнала, что мой бойфренд обожает космические симуляторы вроде Star Citizen. Раньше Дени стеснялся мне в этом признаться. Говорил, что не ответил вовремя на сообщение, потому что выходил в магазин или случайно оставил телефон на беззвучном режиме. Теперь мы учимся жить в космосе – компьютерном в том числе – так, чтобы он не мешал нашей собственной вселенной. У меня тоже обнаружилась тревожная привычка. Оказывается, я оставляю все открытым – шкафы, тюбики с кремами, банки с джемом. Раньше никогда за собой такого не замечала. Надо будет обсудить с психологом, что бы это могло значить.

Два дня назад сотрудники «Аэрофлота» предложили мне ближайший рейс в Москву на 1 августа. Дата не казалась бы пугающей, если бы у меня не заканчивалась виза. Сейчас ищу ответы на вопросы институционального характера. Как продлить визу? Как вернуться домой? Как связаться с работниками закрывшегося на время карантина посольства и консульства? Я ужасно соскучилась по родителям и жду не дождусь, когда смогу их обнять. В соседнем подъезде живет русский подросток, который прилетел в Париж, чтобы учить язык во французской семье. Теперь он не может вернуться домой, а его родители в свою очередь не могут прилететь за ним во Францию.

Мы с Дени много работаем и часть времени проводим на зум-конференциях. Физически находимся в разных комнатах, но встречаемся во время перекусов, а вечерами пьем вино, обсуждаем совместный фотопроект и даже играем в космические симуляторы (никогда бы не подумала, что напишу нечто подобное). Удаленная работа, которой стало в разы больше, чем раньше, организация рутины, онлайн-тренировки, антистресс-медитации – мы оба привыкаем к новому образу жизни и пытаемся найти точки опоры. Рада ли я, что наши отношения стали развиваться стремительнее, чем могли бы? Думаю, да. Не только потому, что в итоге все хорошо: мы не переругались из-за какой-то бытовой ерунды и не впали в депрессию. Своим личным приобретением я считаю то, что благодаря этой ситуации обнаружила скрытый ресурс. Я поняла, что могу быть очень сильной и действовать здесь и сейчас. Не прописывать стратегию на десять лет вперед, просчитывая риски в тетрадке. Не жить в иллюзиях. Многие из нас привыкли откладывать что-то на завтра, думать о том, что «вот придет время – и похудею / займусь спортом / начну новую жизнь / схожу к психологу / перестану из-за всего рефлексировать». Мы планируем, планируем, планируем, а дни все идут и идут. И время уже давно пришло, а возможно, даже прошло. Просто мы были слишком сильно заняты планами, чтобы это заметить.