Малахов как русская тоска
Изучив письмо Андрея Малахова, эпохальное, как затянутая оскаровская речь, я испытал потрясение. От двух цифр. Оказывается, Андрею 45 лет. Сорок, блин, пять! Он мой ровесник, а мне почему-то все казалось: мальчишка. Да, он превосходно выглядит, подтянут и бодр, но ему уже немного остается до пенсии.
Он пришел на ТВ сразу после развала СССР, в 1992 году. Андрей стал творцом и символом нового телевидения. Наряду с Эрнстом, Парфеновым, Листьевым. В начале 90-х им было разрешено все. Телевидение было диким, разнузданным, но страшно веселым. Его делали очень молодые ребята, очень талантливые и нахальные. Парфенов вообще гений, наш Аристотель, создатель новой поэтики телевидения. Но он, гордец, и не встроился в структуры нулевых, делает что-то, мутит свое как индивидуальный предприниматель. Эрнст тоже своего рода гений. Пластичности и компромисса. Но о нем много сказано.
А Малахов стал символом «эпохи стабильности». Его первое личное шоу «Большая стирка» начало выходить летом 2001 года. Когда уже не требовалось нахальство и эксперименты, когда нужны были только слезы и вопли, рейтинги и скандалы. «А сейчас мы пригласим в студию внебрачную дочь старшего сына звезды эстрады...»
И с того момента Малахов шарашил, как заведенный, без перерывов на сон, обед и личную жизнь. Андрей – чертовски обаятелен, не отнять. И судя по всему, грандиозный актер. Ибо почти 20 лет изображать на лице сострадание героям... Ну не поверю, что это можно делать в режиме беспощадного конвейера. Районный терапевт уже на третий год работы рявкает на старушек, которые жалуются на давление, у него нет сострадания. А Малахов – со всем участием, чуть ли не с влажными глазами. «Давайте вы успокоитесь и расскажете нам, как все было...» И ему веришь, черт возьми. Отсюда и рейтинги, отсюда такая любовь всех женщин страны. Малахов для них как икона в красном углу. Глянешь, и вроде на душе легче.
Но годы идут. А Малахов все тот же. И все те же вопли и слезы в студии. Теперь он будет на канале «Россия». По мне, так нет никакой «большой разницы» — первый или второй. Конечно, его новое шоу будет успешно, Малахов – трудяга и умница. Только телевидение состарилось вместе с ним. Его аудитория – его ровесники. 40+. Молодежь телевизор не смотрит, у нее свои увлекательные ресурсы. Телевидение не знает, что с ней делать. Да и поздно уже. Гнойный замочит всех шоуменов, даже таких блестящих, как Ургант с Нагиевым.
Все главные «кнопки» – они для усталых, скучающих дядек и тетек. А это, наверно, половина страны, немаленькая аудитория. Они встают утром и первым делом включают свои телевизоры. Даже не успев почистить зубы. Но это вялая аудитория, уходящая натура, у них нет завтра, у них есть только вечер сегодня, где будет пиво и шоу Малахова.
У Андрея еще очень много сил, он способен вести свои шоу до познеровских лет. Это, конечно, безнадега. Типичная русская тоска. Степь да степь. Никто ни черта не хочет менять, никто не хочет меняться. «А теперь мы пригласим в студию старую подругу нашей героини...»
И пока Малахов любезно ведет к месту старую подругу, сыпется песок в невидимых часах, время уходит, выскакивают новые крутые герои, девчонки визжат и кидают в воздух бейсболки. Но Андрей их не видит, не слышит. Он работает для людей, у которых нет будущего. Они достойны того телевидения, которое есть. Пусть говорят. Пока не выпали зубы.